обеспечивать высочайший уровень когнитивных
способностей и реакций, но и интегрироваться в биологическое
сознание носителя на ментальном уровне. По сути, это должно было
быть слияние двух потоков сознания — человеческого и
искусственного, — пояснила Глюка.
— Но
что-то пошло не так? — предположил я, не веря в свою
удачу.
— Именно
так, капитан. Из-за их недоработок и криворукости, вместо
слияниядвух потоков сознания,
они создали разрыв, при котором искин был изолирован от основного
потока и не мог функционировать на полную мощность, — продолжила
она. — В результате, ты получил меня — искин с ограниченными
возможностями и многочисленными глюками.
— Это
объясняет многое, — пробормотал я, пытаясь переварить услышанное. —
Но почему ты говоришь мне это сейчас? Что изменилось?
— Когда
мы прошли через внешнюю оболочку этой планеты, я начала замечать,
что некие блоки, которые сдерживали меня, снялись. Возможно, это связано с
особенностями аномалии, через которую мы прошли. Теперь, похоже, я
начала интеграцию с твоим вторым потоком сознания, капитан, — её
голос звучал спокойно, но мне было сложно осознать все последствия
этого заявления.
— Ты
хочешь сказать, что ты теперь… внутри моего сознания? — спросил я,
чувствуя, как волосы на затылке начинают вставать дыбом.
— Именно
так, капитан. Я теперь существую не только как внешняя система
управления и анализа, но и как часть твоего ментального
пространства. Это открывает перед нами новые возможности, но также
несет в себе определенные риски, — пояснила она.
— Какие
риски? — мой голос прозвучал хрипло, я пытался уловить смысл её
слов.
—
Основной риск заключается в том, что моя интеграция может нарушить
твой ментальный баланс. По сути, теперь ты и я — это два потока сознания, которые
пересекаются. Если эта интеграция не завершится успешно, это может
привести к… непредсказуемым последствиям, — её тон оставался
спокойным, но я чувствовал, что она также не уверена в том, что
произойдет дальше.
—
Непредсказуемым последствиям… — я повторил её слова, пытаясь
осознать, что это значит.
— Да,
капитан. Это может проявляться как в виде временных расстройств
памяти, так и в более серьёзных нарушениях когнитивных функций, —
добавила она, словно говорила о чём-то обыденном.
Ошарашенный этими откровениями, я замер. Всё, что я
знал о себе, о Глюке, и даже о мире вокруг меня, вдруг оказалось
под сомнением. Я пытался принять эти новые факты, но чувствовал,
что просто не способен переварить всё сразу.