– Ох, Марина… как же так… не верится.
Совсем не верится! – обернувшись, мама заключила меня в
объятия.
А уж мне-то как не верится…
Пришибленная всем произошедшим, я
пожелала маме спокойной ночи и прошла к себе в комнату. Вздрогнула,
когда передо мной вновь возник черноволосый мужчина. Уже знакомая
колючая волна разошлась в разные стороны.
– Мы можем говорить, твоя мать не
услышит, – сказал он. – Так что теперь? Веришь?
– Значит, маме ты соврал, чтобы не
рассказывать о другом мире? Но на самом деле я все же феникс?
– Конечно. Все еще сомневаешься? – он
усмехнулся.
– Не знаю. Так сложно поверить, – я
качнула головой, опустившись на диван. Потому как ноги перестали
держать.
– Итак, Марина, у меня есть для тебя
предложение. Через два дня ты отправляешься вместе со мной в твой
родной мир и поступаешь в магическую академию. Ты хорошо учишься,
как это делала здесь до недавнего времени.
Я вздрогнула под пронизывающим
взглядом черных глаз. Все-то он знает. Тоже благодаря магии?
– Получаешь стипендию, – продолжал
он. – Эту стипендию с пересчетом на ваши деньги мы будем пересылать
твоей матери в качестве материальной поддержки. Если ты хочешь,
конечно.
– Да, хочу!
А на что жить… подумаю. Возможно, в
академии будут бесплатно кормить? В книгах обычно именно так.
– Вместе с легендой и вымышленными
родственными связями ты получишь небольшое содержание с моей
стороны, чтобы могла комфортно учиться и не думать, где взять новую
тетрадь, когда в старой закончатся страницы. Постепенно ты
осваиваешься в нашем мире, познаешь его и себя, как феникса. А со
временем мы раскроем истинное положение вещей. Согласна,
Марина?
А что я теряю? Если еще и маме
удастся помочь, то…
Недолго думая, я выпалила:
– Согласна! Но для чего все это нужно
тебе? И… как тебя зовут?
Меня пронзила боль. Казалось, что
сотни, даже тысячи иголочек впились в тело, прошивая насквозь. Меня
скрутило, воздух застрял где-то в глотке и дальше не проталкивался,
а легкие выжигало все теми же иголочками.
Я кричала, катаясь по чему-то
достаточно мягкому, цеплялась руками за ткань и рыдала, умоляя
кого-то неведомого, чтобы это скорее прекратилось.
Не знаю, сколько прошло времени,
прежде чем спасительная тьма накрыла сознание, затмевая собой яркие
всполохи. Огненные, обжигающие вспышки еще резали глаза и плавили
тело, прорываясь сквозь покровы тьмы, когда я ощутила влажное,
прохладное прикосновение ко лбу.