Как оказалось в итоге, когда я кое-как оправилась и готова была выписываться из больницы, все было еще хуже. Врач, отводя глаза и причитая, что медицина развивается, довольно прямо рассказал мне, что, скорее всего, ребенка я больше ни зачать, ни выносить не смогу. Выкидыш сделал свое грязное дело, хотя больше «парень мечты», и детей у меня не будет.
Оглушенная и дезориентированная я в буквальном смысле существовала следующие полгода, отвечая исключительно на звонки мамы и папы, чтобы они не волновались. Еще одним смачным плевком для меня стало бездействие прокуратуры, куда поступили данные из больницы. Понадеявшись на правоохранительные органы я, не таясь, рассказала все, как было, желая наказать моего обидчика, но и тут меня ждал провал, ведь обеспеченные родители «прекрасного парня» довольно быстро разобрались с проблемой, что еще больше загнало меня в депрессию.
И только, когда меня уже собирались отчислить из института, я смогла кое-как взять себя в руки, в буквальном смысле вытащить себя из депрессивной ямы и назло врагам и недругам не спустить свою жизнь в унитаз. Впрочем, и в институте нашлись «люди», которые не стеснялись кинуть словестный камень в мою израненную душу. Громкие шепотки однокурсников «прекрасного парня» о том, что деревенщина, которой он оказал великую услугу, посмотрев на нее, накатала на него заяву, когда он попытался расстаться с ней, были для меня не хуже пощечин.
Но одно я поняла еще тогда – парням доверять нельзя!
Никому доверять нельзя, ведь даже мнимые подруги, которые держались рядом со мной, отдалились, поверив слухам.
С годами моя вера только укрепилась и единственными людьми, которым я действительно доверяла, были мои родители, хоть и им я не решалась рассказать все, что со мной произошло. Сейчас уже и их нет, что не может не ранить. Как и надежды на чудо, которую я лелеяла в душе. Три ада ЭКО, надежды на чудотворную медицину и… ничего.
Да что там, я даже усыновить ребенка не могу, потому что не замужем. Нет, по закону, как бы могу, а на деле…
И ничего, что у меня хорошо оплачиваемая работа главного бухгалтера в небольшой строительной фирме и квартира, пусть и однокомнатная, но своя. Я неполноценная ячейка общества, а значит, не надежный усыновитель. И вот как объяснить органам опеки, что я скорее весь sex-shop скуплю, но мужчину и близко к себе не подпущу. Что лучше уж сразу лесбиянкой, пусть я и не представляю себе такие отношения от слова совсем.