- Значит, все же понравился вам …императрица, - даже не сказал, а будто выплюнул слова ситорец.
- Не надейся, мне не нужен постельный раб, - уверенно сказала я не столько для себя, сколько для Ричарда. Вот уж не хочу, чтобы верный командор ревновал меня к какому-то дикарю с крохотной планеты. Пусть даже приятно пахнущему.
- Тогда позвольте спросить, - решительно проговорил мужчина. – Зачем вам Ситор? У нас нет столько ресурсов, чтобы заинтересовать громадную империю, мы и так сами живем от урожая к урожаю. Зачем вам мы? Разве не для рабства?
Я недовольно поджала губы.
- Не дерзи, мы выясним, где ваши золотоносные шахты и перетрясем все припрятанные вашими старейшинами самородки!
Раб рассмеялся.
- Это золото много лет назад отнято соседними планетами, у нас нет вооружения, а корабли… Вы сами видели наш космический военный флот!
- Тогда зачем вы сопротивляетесь? Сразу бы сдались! – возмущенно прошипела ему в лицо, придвинувшись ближе некуда. Даже смогла разглядеть оранжевые крапинки в его желтых, полных дикой ненависти глазах. – Но вы посмели напасть на нас и разозлили меня!
- Мы защищались! – выпалил мне в лицо рыжеволосый.
Мои губы тронула усмешка. Полным превосходства голосом я прошептала:
- И проиграли!
То, что случилось в следующий миг, стало неожиданностью даже для меня. Невероятной гибкостью, даже закованный в наручники, раб извернулся и достал длинный стилет, припрятанный в его ошейнике. Гибкий и тонкий, он очень удачно скрывался внутри кожаного чехла. А то, что мы приняли за металлические заклепки, являлось ручкой этого оружия.
Я молниеносно отпрянула назад. Еще бы доля секунды и мое горло украсила бы красивый, но смертельный разрез. Досада мелькнула на лице «подарка», он не успел дотянуться, и в следующее мгновение, его скрутили, толкнули на пол, а Ричард от всей души врезал тому по челюсти. Раб упал, с его рассеченной скулы потекла кровь. Красная, как и у нашей расы.
Тяжело дыша, я с ненавистью пнула лежащее тело. Участь раба теперь была решена!
- Ричард, - проговорила я, глядя при этом на неудачливого убийцу. – А есть участь хуже смерти?