При росте сто шестидесят сантиметров за одиннадцать месяцев я похудела с шестидесяти семи килограмм до тридцати девяти. Скелет, обтянытый кожей.
Провели ряд операций в отделении гинекологии. Твари, насиловавшие меня, отняли возможность стать матерью, а сами же живут и радуются жизни. Врачи долго удивлялись тому, как с такими разрывами и повреждениями я смогла выжить.
Постепенно отрасли брови, ресницы, волосы на голове. Иссиня-черного цвета больше нет, только сплошная седина.
Шесть месяцев реабилитации для меня прошли как одно мгновение. Я училась всему заново: принимать самостоятельно пищу, делать без поддержки свои первые шаги, не бояться громких разговоров окружающих и их смеха, постепенно научилась доверять посторонним мне людям. Смогла набрать вес до пятидесяти килограмм.
Единственное, с чем я не смогла справиться по сей день – это страх перед противоположным полом. Сильные панические атаки, что накрывали мой разум при виде мужчин, входящих ко мне в палату, заставляли меня сжиматься в углу или прятаться под кровать. Истерики, слезы и беззвучные крики.
Голос ко мне так и не вернулся.
Ко мне часто приходили люди в военной форме и заставляли раз за разом вспоминать каждый прожитый день на исследовательской станции. Один из них проговорился, что выживших было только четырнадцать человек.
Мои вещи вернули, не было только мобильных телефонов и планшета. Во время обыска медблока на минус первом мне попались деньги и золотые украшения, которые я положила в свой кошелек, не тронули, отдали.
Яд, который дал мне Генри, еще на станции я положила в коробку от препарата «Атраксан», его тоже вернули. Видимо тот, кто обыскивал мои вещи, посчитал их бесполезными для расследования медикаментами.
*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** ***
Прошла весна и наступило короткое для этого края лето. Я научилась снова жить в социуме, сдерживать свои панические атаки. Начала гулять по территории больницы. Ночью, когда не спалось, часто сидела с санитарками за чашкой чая. Там-то и услышала, что меня по приказу военных через неделю переводят в закрытый психоневрологический интернат. Оттуда уже, как известно, выхода нет.
Решилась бежать.
Документов не было, для всех я умерла больше года назад, но есть деньги и золотые украшения. Ночью выбралась из окна второго этажа и спряталась в городском парке, а уже утром договорилась с одной из девушек-студенток на покупку телефона и сим-карты, золото в ломбард сдавала тоже она.