— Ну, допустим, — кивнул я. — А тебе зачем заключать с ним союз?
В чём твоя выгода?
— Я нуждаюсь в оружии для моих новых слуг, в броне и крепких
сапогах, — развёл руками Нишай. — Не мог же я ему рассказать, что
мы всё лето грабили на караванной тропе его воинов?
Тут Айнур начал так ржать, что мы решили: предводитель трванулся
аракой.
Но, когда он закончил смеяться, его суждения оказались на
редкость трезвыми:
— Терий Верден решил, что Нишай тоже хочет захватить город Туле
за перевалом, — сказал Айнур, икая от смеха. — Для этого и собирает
армию. Значит, с ним можно объединиться на время. И даже вместе
вступить в битву с огнём и льдом перевала. Ну а если у Нишая
что-нибудь выгорит, терий Верден прямо во время сражения отдаст
приказ колдунам. И уж все вместе они как-нибудь справятся с одним
мастером чёрного слова.
Нишай кивнул:
— Да, — сказал он. — Я тоже думаю, что наместник задумал
разделить со мной битву за перевал, но не победу. Он считает, что я
слишком юный и глупый, чтобы догадаться, что меня собираются только
использовать.
— Так вот почему тебя удивляет «лишняя» злость Шудура? — осенило
меня. — Он-то должен быть в теме. И не время ещё ему показывать
когти и зубы!
— Именно, — согласился Нишай. — Хотя Шудур и не очень показывал
свои старые когти. Но я чую, что у человека внутри ложь, как бы он
не скрывался. Шудур ненавидит меня гораздо больше, чем должно.
— А значит, сам планирует захватить город за перевалом и
грохнуть вас с терием Верденом? — предположил я.
— Но тогда бы он ненавидел и терия Ведена? — не согласился
Айнур.
— А он и ненавидит, — предположил я. — Но ещё сильней, чем
Нишая. Ведь терий Верден — каждый день строит Шудура и пилит его
тупой пилой. А значит?..
Я посмотрел на Нишая, но тот помотал головой. Он не понимал,
куда я клоню.
— А значит, что Шудур так ненавидит терия Вердена, что даже
любит его, — сказал всё это время молчавший Ичин. — Особой любовью.
Зарежет — два дня рыдать будет.
— Точно! — я хлопнул себя по колену.
Нишай уважительно наклонил голову:
— Кай бывает мудрым, как ваши шаманы, — улыбнулся он. — Пожалуй,
я соглашусь. Шудур ненавидит и меня, и наместника. Только меня
обдаёт льдом, а к наместнику — пышет жаром.
«Огонь и лёд перевала. Ненависть…» — подумалось вдруг мне.
— Учись, пока я живой! — я хотел пошутить, но вышло как-то
невесело.