Он был в длинной рубахе из чёрного шёлка, в вышитых по бокам
кожаных штанах, в плаще, подбитом собольим мехом, в новеньких
сапогах из драконьей кожи.
В общем, при параде, чего нельзя было сказать обо мне.
Но свой меч Нишай потерял, а мой — вот он. И это нас уравнивало.
Ведь красивый петух — не факт, что побьёт боевого.
Мы с Нишаем молчали, разглядывая друг друга, и Майман решил, что
переговоры придётся начать ему.
Обязанности вождя приучили огромного волка к вежливости, и он
протянул руку к лапнику, уложенному возле едва теплящегося
костра.
— Ну, садись, колдун, — сказал он, скалясь и изображая
доброжелательность. — Хорошо тебе? Я тебе на ветки — сразу мешок
могу постелить. Чтобы не доставать потом.
Нишай на оскорбление даже бровью не повёл. Он продолжал
разглядывать меня, словно я был статуей Аполлона из музея.
— Ну? — спросил я. — Чего уставился?
Он покачал головой.
— Ты не похож на дикарей. Не похож на караванщиков. Не похож на
найманов. Кто ты, Кай?
— А какая тебе, бб… лин, разница? — удивился я. — Я так понимаю,
что ты рассказал Шудуру про лагерь, а тот за это вернул тебе
силу?
— Нет, — покачал головой Нишай. — Силу я вернул себе сам.
— Ну, допустим, — я с шипением выдохнул, гася гнев.
— Злишься? — спросил колдун.
— Конечно, злюсь. Ты, мерзавец, мало того, что сбежал, когда
тебя пожалели и руки вязать не стали, ещё и Нису увёл. Она глупая,
верит всем подряд.
— Это — не боевой зверь, — развёл руками Нишай. — Их так
воспитывают, чтобы могли возить разных всадников. Теперь уже не
исправишь.
Колдун опустил глаза к моим сапогам, тоже драконьим. Потом
поднял.
— Хочешь, я поклянусь не вредить тебе, Кай? — сказал он тихо. —
Мы побратаемся и обменяемся татуировками. Пусть скорпион на моём
лице укусит меня в язык, если нарушу слово.
Я тоже посмотрел ему на сапоги… Что за бред он несёт? А сапоги
при чём?
— Не понял? — сказал Майман и вскинул руку вверх.
Кусты тут же зашевелились, а небо потемнело от рванувшихся вверх
крылатых волков.
Но драться было пока не с кем, и волки стали снижаться, окружая
нас.
Люди Айнура тоже ломились из кустов. Никто не понимал, что
происходит, но поучаствовать хотелось всем: боевые кличи, мечи
наголо, впереди красный от натуги Симар с бревном…
Нишай даже не вздрогнул.
— А зачем ты тогда удрал? — спросил я.
— Я не хочу жить с верёвками на руках! — сказал колдун
неожиданно зло. — Я не раб! Я сам пришёл к вам! Свободным!