Трэвис потащил девушку вверх по крутому откосу к дому. Чем ближе они подходили, тем громче раздавались звуки выстрелов. Сердце Трэвиса сжалось при виде фигуры в одежде цвета хаки, лежавшей посреди подъездной дорожки, когда они подошли к лужайке перед домом. Трэвис потянулся за пистолетом, хотя сам прекрасно понимал, что от «глока» сейчас толку мало. Гораздо больше пригодилась бы хорошая винтовка с оптическим прицелом.
Трэвис снова посмотрел на Леа, во взгляде ее читалась такая боль, что он с трудом сумел подавить невольное сочувствие.
– Убийство федерального агента карается пожизненным заключением, – отрывисто бросил он. – А тебя могут обвинить в сообщничестве, даже если на спусковой крючок нажала не ты.
Во взгляде Леа что-то промелькнуло. Раскаяние? Страх? Когда-то Трэвис наивно полагал, что хорошо знает эту женщину. Он снова посмотрел на дом. Стекла в нескольких окнах были выбиты. Длинные занавески свободно развевались на ветру. Перестрелка закончилась, однако среди деревьев время от времени раздавался шорох. Должно быть, Брэсвуд и его люди не подозревают, что в зарослях кто-то прячется. Нужно воспользоваться этим преимуществом.
– В доме есть черный ход? – спросил он у Леа.
Та кивнула.
– Где?
Чтобы она могла ответить, Трэвис вытащил платок у нее изо рта, но продолжал держать его возле ее лица на случай, если Леа поднимет крик.
– Между деревьями есть тропинка, – тихо произнесла она, кивнув в западном направлении. – Пойдешь по ней и упрешься в дверь, она ведет в гараж. Есть еще черный ход, но к нему надо пройти через двор, а он огорожен. Если попытаешься перелезть ограду, тебя заметят из дома.
– Понял. Тогда пошли.
Трэвис уже собирался снова запихнуть платок ей в рот, но Леа покачала головой.
– Не надо, – попросила она. – Обещаю – ни звука не издам.
– С каких пор твоим обещаниям можно верить?
И Трэвис снова заткнул ей рот. Схватив свою пленницу под локоть, он потащил ее по тропинке к черному ходу. В кармане у Трэвиса завибрировал телефон.
– Третий, это первый. Ты где?
Блессинг говорил шепотом, однако вокруг было так тихо, что Трэвису было хорошо слышно каждое слово.
– Возле дома. С западной стороны.
– А мы держим оборону на втором этаже. Окопались в гостиной. Сколько этих гадов всего? Четверо?
Трэвис повернулся к Леа и шепотом уточнил: