Пятеро. Вооружены мечами. Лезвия загнуты назад и
зазубрены. Руки не дрожат. Кулаки крепко сжимают массивные
рукояти.
Широкоплечие, лысые — кожа на черепах покрыта
сеткой рваных шрамов. Заклинания они вживляли себе сами, используя
дешевые инструменты или чей-то магический опыт. Одежда у них была
из шкур убитых животных. Стиль наёмников, проповедующих старые
законы. В Городах староверы давно уже вывелись, ибо опасно там было
заикаться о дикой власти Силы и Самошрамировании. В пригородах, в
лесах и горах они, конечно, оставались, но влияния особого не
имели. Так всегда происходит, когда цивилизация наступает на пятки
необразованности и невежественности.
А здесь, стало быть, никто не скрывался.
Вперед вышел мужик с квадратной челюстью и
оттопыренными ушами. Глаза у него были глубоко посажены под
надлобной костью. Лицо грязное, небритое, неприятное.
- Ну, привет чужеземец, - прорычал он, поигрывая
мощным обоюдоострым топором, деревянная рукоять которого была вся в
зазубринах, а лезвия оказались покрыты мелкими бурыми каплями. -
Какими судьбами тебе удалось забраться так далеко, путник? Жители
Города не часто сюда заглядывают.
- Ты не оригинален, - коротко ответил Април,
разглядывая староверов. Опытные головорезы. За их плечами не одна
смерть. Наверняка побывали в различных сражениях. Спрос на
наёмников есть всегда, особенно по ту сторону света, куда из порта
Окунька каждую неделю отчаливают корабли. Дикую Силу за морями
любят и ценят.
Справится ли он со всеми разом? Одного-двух
обезвредит точно. А дальше?
За плечо его тронула Ийвэ.
- Это стервятники, - шепнула она. – Слышали уже о
них? Пойдемте в дом, срочно.
- Я не планировал прятаться.
- Вы глупец.
- Элше Старая выгнала бы их из пригорода, не
вставая с кресла.
- Хватит шептаться! - прорычал ушастый с топором. -
Давай сразу к делу, путник. Нам тут принесли известие, что у тебя
слишком много интересных шрамов. Верхняя Инициация, благородные
заклинания, все дела. Вкусные, питательные, сильные. Надо делиться,
не находишь?
- С вами что ли?
- А хотя бы и с нами. Это наш пригород. Все
делятся. Рыбой, деньгами, жильем, женщинами. Расклад такой: хочешь
убраться отсюда живым, значит делишься. Мы аккуратно режем, почти
безболезненно. Всё не заберем, на жизнь оставим. Сможешь плотником
подрабатывать, или дерьмо за коровами убирать.