- Я знаю. Он попросил помочь, вроде его бухгалтер уехала куда-то, - Геннадий Петрович пожимает плечами.
- Я могу отказаться? – быстро спрашиваю, прищурившись.
- Не думаю. Одним из условий Фирсова при заключении контракта была ты, - начальник качает головой. – Понятия не имею, что между вами, да и не хочу вникать. Но мне нужно это партнерство, нашей фирме нужно. Так что, Даша, вперед.
Прямо героиней выставили. А то, что рабовладельческий строй давно отменили, опустим.
- Полагаю, напоминать состав моей должностной инструкции не имеет смысла? – делаю последнюю попытку.
Я и сама едва ли вспомню, что там написано, но точно не поступать в распоряжение любому, на кого укажет директор.
- Не думаю, - Геннадий Петрович качает головой, его взгляд ожесточается. Сейчас он мало похож на милого старичка. – Выход ты знаешь, где находится.
И он покидает кабинет.
Хороший такой намек, очень толстый, я бы сказала.
6. 6
Обложили со всех сторон! Разве так можно? Слабую девушку ставить в безвыходное положение.
Ладно, с истерикой завязываем, надо рассуждать строго по существу. Работа нужна? Естественно. Значит, не рыпаемся, а идем завтра к Фирсову. В конце концов, он не ноги требовал раздвигать.
И положа руку на сердце, я не невинная восемнадцатилетняя девица. Так что нечего из себя строить недотрогу. Геннадия Петровича я бы точно послала. Изображать его супругу, даже фиктивную – нет, спасибо.
Жаль, пожаловаться на босса не могу, а ведь подобный приказ тоже можно причислить к превышению полномочий. Никакой защиты у нас в стране для таких, как я, против дядек-директоров. Действительно, только выход там.
Но кое-что я все же сделаю перед походом к Павлу. Приду к Геннадию и потребую новогоднюю премию.
Достали. Уже не знаю, как поддержать собственное достоинство. Кажется, никак.
- Мама! – встречает меня дома дочь. – А я все уроки сделала, сама!
- Это правда, - подтверждает с улыбкой ее бабушка.
- Умничка моя, - целую ее в висок и до меня доходит кое-что.
А Фирсов в курсе того, что у меня есть Ника?
Половину ночи провожу, раздумывая над этим фактом, и над тем, как его можно использовать. Но ничего дельного не идет в голову, и засыпаю.
Во сне мне является снова Павел. У нас настоящая свадьба, я в белом пышном платье, а расписывает нас Геннадий Петрович. Страшный сон, очень.