Хотелось выть, браниться, дышать огнём, как прадед Эйрион. Но
нет, всё к лучшему. Рано или поздно, но их любовь должна была
закончиться... и лучше так.
— А вот и «Игра в дракона», — он вздохнул. — Как вовремя
попалась. Ну-ка, глянем...
Игра в дракона, или Сто сорок и одна вдохновляющая гравюра
для пресытившихся любовников
Площадная брань на древневалирийском разнеслась по
библиотеке.
Возраст старкушат: Робб, Джон — 15, Санса — 14, Арья — 11, Бран
— 9, Рикон — 5.
--------------------
— И именно сейчас мне предстоит выбросить в компост два с
половиной месяца времени, — печально сказал Нед.
Жена погладила его по спине, поцеловала в плечо. Умница Кет,
всегда точно знающая, что ему нужно. Как он без неё справится там,
на югах, среди чужих богов и чужих нравов?
— Король не может перенести столицу в Винтерфелл, — невесело
рассмеялась Кейтилин. — И эти месяцы пути, мой милый, их ведь можно
тоже использовать.
— Как? Мы будем почти постоянно на ходу. Я доверяю своим
вассалам, но не хотелось бы, чтобы Слейты или Локки читали мою
почту. Даже случайно, — он вздохнул. — Хотя если взять в дорогу
клетку птиц, то можно хотя бы туда отправить достаточно
посланий.
Он вздохнул.
Недавнее чудесное вселение лорда Станниса в тучное тело Роберта
перепугало половину замка, но разрешило столько вопросов! Так
удобно поговорить лицом к лицу с разумным человеком из столицы...
хотя, конечно, ничего хорошего он не сказал.
— Бастарды от брата и сестры, Кет, как это вообще возможно?
Тайвин вообразил себя Эйрисом Безумным? Свихнулся от
вседозволенности?
Жена задумалась.
— Он точно знает, — сказала она наконец. — Тайвин Ланнистер
известен тем, что правит железной волей и железной рукой, и свою
семью считает лишь чуть получше простонародья. Мне жаловалась
Дженна, — пояснила она, — его сестра. Каждый шаг — ворон, каждое
решение — согласовать, даже рожать без его ведома нельзя. И если
так он тиранит давно замужнюю сестру, то уж детей — тем паче,
верно?
— Верно. А это значит...
— Содействие в измене, — мрачно согласилась Кет. — И если карлик
тоже... — она замялась. — Отче Небесный, я чуть не сказала
«покрывает сестру», и поняла, как это мерзко, двусмысленно звучит.
До чего мы дожили!
Нед молча её обнял, поцеловал в высокий, всё ещё гладкий лоб.
Его жена, его сокровище, его южная сказка. Уже не сердится, не
смотрит холодными глазами-льдинками. Снова пахнет летом и осенью, и
рыжей листвой, и красным яблоком.