– О, ты идешь сюда? – приветствовала ее Поллианна у дверей собственной комнаты мисс Полли. – Так даже еще лучше! А вот и расческа. Теперь садись здесь. О, я так рада, что ты позволила мне тебя причесать!
– Но, Поллианна, я… я…
Мисс Полли не закончила фразы. С беспомощным изумлением она обнаружила, что уже очутилась на низком пуфе перед туалетным столиком, а волосы ее спускаются вниз густыми волнами под проворными, но нежными пальцами Поллианны.
– Ах, Боже мой! Какие у тебя красивые волосы, – тараторила девочка, – и они гораздо гуще, чем у миссис Сноу! Но конечно же у тебя больше волос, потому что ты здорова и бываешь там, где их видят люди. Ах, я думаю, люди будут ужасно рады, когда увидят их… да и удивлены тоже, потому что ты так долго их прятала. О, тетя Полли, я сделаю тебя такой красивой, что никто глаз не сможет оторвать!
– Поллианна! – послышался прерывающийся и полный ужаса голос из-под вуали волос. – Я… я не знаю, почему я позволяю тебе делать подобные глупости.
– Но, тетя Полли, я думаю, ты была бы рада, если бы людям было приятно смотреть на тебя! Разве ты не любишь смотреть на красивые вещи? Я гораздо счастливее, когда смотрю на красивых людей, потому что, когда я смотрю на некрасивых, мне их ужасно жалко.
– Но… но…
– И я люблю кого-нибудь причесывать, – радостно ворковала Поллианна. – Я причесывала многих дам из комитета, но ни у одной из них не было таких красивых волос, как у тебя. У миссис Уайт, впрочем, были довольно красивые, и она выглядела просто прелестно однажды, когда я ее нарядила… О, тетя Полли, я что-то придумала! Но это секрет, и я тебе не скажу. Теперь твоя прическа почти готова, и я отлучусь на минутку. Только обещай… обещай не трогаться с места и не подглядывать, пока я не вернусь. Помни! – заключила она, выбегая из комнаты.
Вслух мисс Полли не произнесла ничего, но про себя решила, что конечно же немедленно уничтожит все это нелепое дело рук племянницы и уложит волосы как следует. Что же «до подглядывания»… Как будто ее это интересует!
В этот момент мисс Полли мельком и безотчетно взглянула в зеркало туалетного столика. И то, что она увидела, вызвало такой прилив краски к ее щекам, что… она при виде этого покраснела еще сильнее.
Она увидела лицо – немолодое, это правда, но оживленное волнением и приятным удивлением, щеки, пылающие ярким румянцем, и сияющие глаза. Волосы, темные и все еще влажные от свежего воздуха, лежали свободными волнами надо лбом и, завиваясь, спускались над ушами на затылок, где спадали чудесно очерченными линиями, с мягкими небольшими завитками тут и там.