И ещё одно предупреждение. В тексте часто используется местоимение «я». Это вовсе не от мании величия (хотя мой вымышленный психотерапевт не был бы здесь так уверен). Просто мне хотелось ощущения живого разговора, а не нотации с трибуны. К тому же это многочисленное «я» подчёркивает, что речь идёт лишь о моём мнении, а не о каких-то истинах, высеченных золотыми буквами на мавзолейном граните.
Что-то типа благодарности
Приличные книжки начинаются с перечисления лиц и организаций, которым благодарен автор. Не знаю, как вы, но я этот раздел никогда не пролистываю, а, наоборот, читаю с большим удовольствием: «Дорогой жене Саре, которая поддерживала меня, готовя сэндвичи с тунцом… Моему другу Джону, который восемнадцать раз назвал меня кретином, прочитав первую версию рукописи… Моей аспирантке Ребекке, которая делала всю работу в лаборатории, пока я писал эту книгу…» Во-первых, радуешься за автора, у которого всё хорошо с женой, друзьями и коллегами. А во‑вторых, приятно представлять себя на месте упомянутых, чьё имя таким образом оказалось увековеченным.
Но иногда задумываешься: а что чувствуют те, кто тоже поддерживал-советовал-работал, но чьё имя не уместилось в короткую вступительную главку? Лично я очень нервничаю, когда приглашаю людей на день рождения – вдруг кого-нибудь забудешь, а он ощутит себя обиженным и ненужным, потеряет аппетит, впадёт в депрессию…
Поэтому я поступлю так: поблагодарю свою жену Свету, своих детей – Анну-Августу и Игоря, свою маму Юлию Соломоновну. Куда же я без них?! Без их заботы, без их веры в то, что я вроде как умный и способный!
Естественно, я благодарю издательство «Эксмо» и лично Эльвиру Саляхову и Александру Лавриненко. Каюсь перед ними за постоянный срыв сроков, восторгаюсь ими за мягкую настойчивость, без которой я бы никогда не добрался до последней страницы.
Отдельной благодарности сто́ят редакторы-добровольцы. Желая максимально вычистить книгу от возможных ошибок, я, как Лариосик из «Белой гвардии» Булгакова, «кинул клич» в социальных сетях с просьбой вычитать книгу на предмет всяких некорректностей. Неожиданно откликнулось больше десятка людей, которые изучили рукопись и нашли немало ошибок, о которых я даже не подозревал. Например, я в одном месте неправильно описал демона Максвелла, а в другом – спутал Бэкона (который философ) с беконом (который свинина).