Между Стефани и ее дочерью Оливией установились нормальные, близкие отношения, они повсюду ходили вместе, пока Оливия сама не стала матерью. Когда приблизилось время родов, Стефани окружила Оливию заботой, явно что-то ей советовала и утешала, помогла выбрать подходящее для теленка место, поближе к чистой, проточной воде. Сама Стефани расположилась неподалеку – близко, но не настолько, чтобы быть навязчивой, – примерно на расстоянии пятидесяти ярдов. Оливия отелилась без осложнений, и ее тут же захлестнула волна дурманящей любви к сыну: прекрасному бычку кремового оттенка, которого мы назвали Орландо.
Она вылизывала его насухо, обсасывала его, старалась максимально окружить заботой. Стефани подошла знакомиться с внуком через пару часов и в течение нескольких дней паслась неподалеку, надеясь, что ее помощь пригодится и она присоединится к новообразовавшемуся семейству. Поскольку молодые телята в первые дни много спят, их бабушки часто становятся при них нянями.
Иногда за телятами приглядывают даже коровы, не находящиеся с малышами в кровном родстве. Часто бывает так, что одна корова следит за несколькими телятами сразу, но обязанности распределяются демократическим путем, поэтому коровы дежурят по очереди.
Но, к сожалению, Оливии услуги Стефани были не нужны. Она не хотела отходить от Орландо ни на шаг. Даже есть она старалась, не удаляясь от малыша, и дергалась, стоило ему пошевелиться. Она запретила матери вылизать внука. Позорно проигнорировала ее. На четвертый день терпение Стефани кончилось. Обиженная и изумленная, она махнула хвостом, развернулась, прыгнула через ближайший забор и ушла на другое поле, чтобы пастись со старыми друзьями.
И, насколько я знаю, больше они друг с другом не «разговаривали».
Случай Долли и ее дочери был совсем другим. Долли была мудрой, довольно старой коровой. Цвета темного красного дерева, стройная, опрятная и очень, очень умная. У нее было много телят, и она превосходно за каждым из них приглядывала. Давала им по четыре-пять галлонов[4] молока ежедневно в течение нескольких месяцев, постепенно, за 9—12 месяцев, уменьшая количество, чтобы к моменту полного отлучения от вымени их основной рацион уже состоял из трав, и они бы не переживали из-за потери молока.
Ежедневно она вылизывала каждый дюйм их шкурки. Защищала и поддерживала их и советовала относиться к людям с опаской. «Они не похожи на нас, – говорила она им. – От них иногда есть польза, особенно зимой, когда они приносят сено, но брататься с ними совершенно не обязательно». И все телята прислушивались к этому совету.