– Ты получишь ее только через мой труп!
– Ну что ж, ты сам сделал свой выбор. Хотя, ты ведь мнишь себя великим воином? Тогда тебе не составит труда справиться с моими слугами.
Эриндел повернулся к оркам.
– Взять их! Эльфа убить, девушку в целости и сохранности доставить мне. Предупреждаю, если хоть один волосок упадет с ее головы – распрощаетесь со своими. Выполнять!
Орки с рычанием ломанулись вперед – исполнять приказ своего повелителя. А Триана с Ривеном вновь встали спина к спине, поднимая оружие. Они знали, что эта битва станет для них последней, но даже не думали отступать.
На этот раз удача отвернулась от них. Враги лезли со всех сторон. В тесноте и давке эльфу было мало проку от его быстроты и ловкости, зато оркам пригодилась их сила. Триана сражалась на пределе своих возможностей, но противников было слишком много и им удалось оттеснить ее в сторону от Ривендела. И с каждой минутой боя это расстояние все увеличивалось. Девушку охватило отчаяние. Она не питала иллюзий и отчетливо понимала, что они обречены и лишь оттягивают момент своей неминуемой гибели. Но если им с Ривеном суждено погибнуть в этой неравной схватке, то она умрет рядом с ним. А если не выйдет – лучше сама перережет себе глотку, чем сдастся в плен этому напыщенному мерзавцу!
Парируя сыплющиеся со всех сторон удары, Триана краем глаза следила за Ривеном. Несмотря на мастерство эльфа, одному из орков все-таки удалось его достать. Девушка непроизвольно вскрикнула, едва не выронив меч из вдруг ставшими скользкими от пота ладоней. Раненый в бедро эльф припал на одно колено, продолжая бешено отбиваться. Его клинки серебряными молниями летали в воздухе. Видя, что он ранен, осмелевшие орки взяли его в кольцо, точно загнанного зверя. Но Ривендел был далек от того, чтобы сдаться: всякий враг, подобравшийся к нему слишком близко, умирал. Но было ясно, что ему не выбраться. Триана бросилась на помощь, прорубая себе путь сквозь плотный строй орков. Ее охватила слепая безудержная ярость. Глаза застила кровавая пелена, а мир сузился до окровавленного меча в руках и врагов впереди.
Эриндел прав, она не похожа на мать. Она – истинная дочь своего отца, при гневе впадавшего в ярость берсерка, остановить которого можно было лишь одним способом – убить. Она больше не чувствовала ни боли, ни страха – ничего, кроме желания убивать. Убивать всех посягнувших на того, кто дорог ей больше всего на свете, дороже собственной жизни.