* * *
Пропавшая гражданка Мироевская проживала в сталинской пятиэтажке на верхнем этаже. С трудом справляясь с одышкой, Любовь Сергеевна один за другим мужественно преодолела высокие лестничные пролёты, вскарабкалась на пятый этаж и, отдуваясь, остановилась у обитой потёртым дерматином двери. Постояв с минуту, извлекла из большой кожаной сумки связку ключей и, звеня ими на весь подъезд, принялась один за другим отпирать замки. На звон из квартиры напротив высунулась растрёпанная голова с седеньким пучком на макушке и любопытным остреньким носом на узком лице.
– Это ты, Люб… – разочарованно протянула соседка, открывая створку пошире и утицей выплывая на лестничную клетку. – А я думала, Надежда вернулась.
– Нету от Нади вестей, – горько откликнулась Любовь Сергеевна. Затем с гордостью добавила: – Видишь, Раиса, со мной адвокат, Агата Львовна. Полиция на меня плевать хотела, а она поможет найти Надежду.
Трудно изобразить искреннее разочарование, если ты не Джеймс Белуши или не Джонни Депп. Я отвела глаза от опечаленного лица соседки и сделала вывод, что Раиса не притворяется. Женщина понизила голос до тревожного шёпота, чтобы не привлекать внимания других жильцов подъезда, и быстро заговорила:
– Куда она могла подеваться? Ума не приложу! Чуть какой шум, я тут же у глазка, смотрю, не лезет ли кто ко мне или к Наде. И могу поклясться чем угодно, что вчера Надежда из дома не выходила.
– Раиса, во сколько вы ложитесь спать? – уточнила я, стараясь во всех подробностях представить себе жизнь двух пожилых женщин, живущих друг напротив друга.
– Да поздно, часов аж в десять, – махнула рукой Раиса.
– А Надежда Сергеевна когда обычно ложилась?
– Надя-то слепая, не разбирает, день на дворе или ночь. Бывает, звонит мне в дверь часа в три ночи, просит прочесть название лекарства. Я ей, конечно, говорю: «Ты что, Надь, не могла до утра подождать?» А она смеётся. У меня, говорит, круглые сутки утро.
– А кто же за ней ухаживал, если старушка совсем слепая? – удивилась я.
– Три раза в неделю приходила социальная работница Катерина, – охотно отозвалась Раиса. – Хорошая девушка, только одета уж слишком шикарно для такой работы. Денег-то им там платят не ахти, но Катя ходит разодетая, как из журнала. И духи у неё французские.
– Это наводит на размышления, – скрывая улыбку, согласилась я. – Спасибо за помощь. Если что-нибудь ещё вспомните – звоните.