Староста махнул рукой:
— Идите в баньку, там и потолкуйте. А я велю бабам похлёбки вам сварить. Небось, голодные?
При слове "похлёбка" меня чуть не стошнило. Но надо было соблюдать вежливость.
— Спасибо, — кивнул я и повернулся к пацанам. — Идём, братва. Надо перетереть.
Мы вернулись в "баньку" — грязную каморку с каменной печью в углу. Как только за нами закрылась дверь, Никитос взорвался:
— Нахуй! Это всё нахуй! Какого хера тут происходит?!
— Тише ты! — я схватил его за плечо. — Не ори, местные услышат.
— Да похуй мне на местных! — Никитос вырвался. — Я хочу домой! Как нам вернуться?!
Монгол сел на лавку и задумчиво потёр переносицу:
— Если верить этому старосте, мы в 1263 году. Галицко-Волынское княжество, судя по всему.
— Какая нахуй разница, где мы! — Никитос метался по комнате. — Главное — КАК отсюда выбраться!
— А я знаю? — огрызнулся Монгол. — Я что, блядь, специалист по путешествиям во времени?
— Эта стерва, Миросвета, — вмешался я. — Она знает. Она нас сюда закинула, она и должна вытащить.
— И где нам её искать? — Ваня Кортавый сел рядом с Монголом. — Мы даже не знаем, существует ли она тут.
Котя, всё это время молчавший, вдруг произнёс:
— Нам пиздец.
Все замолчали. Котя редко разбрасывался словами, и если уж он что-то говорил, то точно в тему.
— Может, и не пиздец, — я постарался звучать уверенно. — Подумаешь, средневековье. Люди как-то жили тут. И мы проживём.
— Ага, без туалетов, интернета и антибиотиков, — хмыкнул Монгол. — Средняя продолжительность жизни тут — лет 30-35.
— И это у них, бля, ТУАЛЕТ?! — вдруг заорал Никитос, указывая на дырку в углу. — Это ж ДЫРКА В ПОЛУ!
— Тише ты! — шикнул я.
Никитос плюхнулся на лавку и обхватил голову руками:
— Я не могу. Я просто не могу здесь. Мне надо домой.
— Всем надо, — я вздохнул. — Но для начала нужно разобраться, где мы точно и что делать дальше.
В этот момент дверь скрипнула, и вошла молодая баба с миской чего-то дымящегося.
— Вот, покушайте, странники, — она поставила миску на стол. Запахло чем-то кислым и травянистым.
— Спасибо, — выдавил я.
Баба странно на нас посмотрела и вышла. Мы уставились на миску.
— Это еда? — спросил Никитос, брезгливо морщась.
Монгол заглянул в миску:
— Похоже на щи. Или на помои. Фиг разберёшь.
— Я не буду это есть, — твёрдо заявил Ваня Кортавый.
Котя молча взял миску, зачерпнул жижу деревянной ложкой, которая лежала рядом, и отправил в рот. Прожевал, проглотил.