Вскоре после этого Марина беременеет, потому что она никогда не думала о контрацепции, а Лукасу никогда не приходила в голову идея о презервативах, потому что это только для филистеров[2]. (Кстати, двусмысленность этого утверждения превосходит интеллект Лукаса.)
Сначала Лукас не может решить, стоит ли отпинать Марину по животу, чтобы она потеряла ребенка, или детское пособие все же будет неплохой прибавкой к его пособию по безработице. Если ребенок Марины все-таки родится, то у него будут идеальные стартовые условия, чтобы стать непредсказуемым мудаком.
Почему становятся непредсказуемыми мудаками?
Ребенок, рожденный от такой связи, – персонаж особо трагический, потому что больше всего страдает от мудаков. Он хотел бы иметь достойные отношения с другими людьми, но никогда не узнает, каково это.
Родители относились к нему либо жестоко и с пренебрежением, либо (в худшем случае) подвергали сексуальному насилию.
Чтобы выжить, ребенок должен был делить родителей на «добрых и заботливых» и «злых и издевающихся». Он не знает, что один человек может совмещать в себе обе эти стороны. Он всегда настороже и вынужден постоянно оценивать, кто сейчас перед ним: «хорошая мама» или «бьющая мама», «любящий отец» или «отец-насильник». В наихудших случаях самого жестокого обращения эти люди с раннего детства приучаются мысленно переноситься в другой мир и не воспринимать происходящее вокруг как реальность. В эти моменты они не чувствуют ничего, даже самих себя.
Эта защита, эта неспособность принимать в человеке одновременно и положительную, и отрицательную сторону никогда не покидает их. Они могут воспринимать только добро или только зло, и это восприятие может очень быстро меняться. Они способны одновременно и горячо любить, и столь же сильно ненавидеть одного и того же человека, отпустившего безобидный комментарий, который вызывает неприятные воспоминания.
К тому же непредсказуемый мудак не способен в полной мере воспринимать и распознавать свои собственные чувства. Он или ничего не чувствует, или ощущает гнев, страх, а иногда необъяснимую печаль.
Более того, его никогда не отпускают мысли о самоубийстве как о крайнем выходе, вследствие чего он страдает хроническими суицидальными приступами, вне зависимости от того, действительно хочет себя убить или нет.