Делегация сенаторов, совершивших
двухмесячный путь от Рима первого до Рима Третьего, понемногу
обживалась в Братиславе. Август Самослав должен был вот-вот прибыть
из Силезии, где ставили очередную железную мануфактуру, и они
терпеливо ждали, когда он изволит возвратиться. Аккуратный, словно
пряничный городок оказался непривычно чистым и опрятным. Здесь не
было помпезных арок и акведуков, зато и не наблюдалось коров в
городе, в отличие от того же Рима. И руин не было тоже, а пустыри,
зараставшие лопухами, выкашивали крепкие парни, которые за один
взмах укладывали на землю столько травы, сколько крестьянин-италик
— за три. Чудные косы у них были, и сенаторы, жившие с доходов от
своих поместий, смотрели на них во все глаза и размышляли, как бы
прикупить партию. По всему получалось, что приехали они сюда не
зря.
Почему этот город показался им
пряничным? Да потому что здесь сенаторы узнали, что такое пряники.
Местное лакомство, облитое глазурью, с начинкой из ягод. Какой-то
ушлый кондитер из Фессалоник неприлично разбогател, поднеся как-то
государю свое изделие. Пряники вошли в моду, и теперь они пеклись
разных размеров, форм и вкусов, чтобы угодить местным бочкообразным
боярыням и их дочерям, которые поедали их ведрами.
Богатство и кич здешних нобилей
поначалу показалось сенаторам запредельным. Здесь все было слишком
большое и делалось с невероятным размахом. Начиная от соболиных
шапок и заканчивая весом драгоценностей и количеством гостей на
свадьбах. И только одно не укладывалось в общую картину: все эти
бояре и чиновники еще помнили свою прежнюю нищую жизнь, и
совершенно точно знали, кому ей обязаны. А потому новая
аристократия империи, хоть и была разбита на группки и кланы, перед
лицом внешней угрозы собиралась в единую стаю, выставив перед собой
когти и клыки. И даже аварские ханы в такое время забывали, что
словене — презренные земляные черви, и занимали свое место в общем
строю. Все эти люди — никто без правящей семьи. Только она в глазах
народа дает им право жить так, как они сейчас живут.
Пока император был в отлучке,
сенаторов принимала его венчанная жена, Мария. Вторая жена, к ужасу
римских патрициев. Тем не менее, государыня явно этим не тяготилась
и вела себя с достоинством, присущим потомку императора Авита. Одно
это заставило гордых римлян склониться перед ней. Это уже потом они
оценили ее ум…