- Присоединяйтесь, - пригласил
командир “Ромашки”.
- Нет, спасибо. Мы с Земли недавно, и
были в анабиозе, - отказался старший пилот. – А потом и на Землю
попадём намного раньше вас.
- Ну неприлично же, если будете,
глядя на нас, облизываться.
Космонавты будущего ограничились
одной двухлитровой бутылкой пива на шестерых. И рыбы самую
малость.
Вечером отдохнули, а с утра за
работу. Первым делом восстановили питание от носового реактора и
кабеля, связывающие центральный пост с носовыми системами, в одних
то коробах.
Одновременно заправили второй целый
малый шаттл. Дерек Райс сел в него вместе с Иваном Вавиловым,
командиром “Ромашки”. Всё никак не мог привыкнуть, что разница в
возрасте меньше десятка лет, а выглядит по меркам будущего лет на
сто двадцать. Следующая операция была сложной, и провели её всей
компанией. Закрепили шаттл на корме “Ромашки”, стараясь это сделать
как можно более симметрично, и не попортить хлипкий корабль. Тут
немало помогло и то, что шаттл был со всех сторон оснащён
дальномерами. Ну а что тут такого, если вспомнить про парктроники?
Эти дальномеры ещё и контролировали изгиб конструкций “Ромашки” при
полёте. Пришлось поработать с бортовой ЭВМ, чтобы держать под
контролем состояние солнечной электростанции. Но тут повезло, что
был и режим буксировки астероидов шаттлом, и возможность крепления
на носу оных.
Тяжело было это назвать разгоном. По
сути шёл процесс торможения “Ромашки”. Ещё на Земле были сделаны
расчёты траектории, и вот теперь российский планетолёт тормозился
шаттлом будущего. Когда полёт из Солнечной системы был остановлен,
шаттл так же медленно, чтобы ускорением не поломать солнечную
электростанцию, разогнал малость “Ромашку” так, чтобы шла на
пересечение с орбитой Земли. Не так, чтобы по инерции встретилась,
а с опережением. Смысл был в том, чтобы, на первый взгляд,
проскакивая мимо родной планеты по инерции, “Ромашка” затормозила
при сближении. И после окончания первой фазы торможения попала в
зону господства гравитации Земли на маленькой скорости. А на второй
фазе торможения спускалась с высокой орбиты в сотни тысяч
километров на низкую орбиту в сотни километров.
Шаттл здорово потратился на разгон, и
времени, и топлива. Но по любому пришлось возвращаться на
звездолёт. Иван Вавилов остался на “Ромашке” ждать товарищей. И
дождался.