— Ты уже почти окольцован, Черкасов. И, наверное, безумно любишь свою невесту? — Она вопросительно выгибает бровь, закусывает губу.
— И это, кстати, твоя единственная умная мысль за весь наш разговор, — отвечаю я и дважды хлопаю по столешнице ладонью.
— Твое время вышло. Вызывай такси.
— Значит, все-таки не простишь? — спустя паузу произносит она. — Жаль. А я так надеялась, что мы сможем остаться друзьями, — вздыхает Лиза и наглядно поправляет черные чулки. — Принеси мою сумочку, пожалуйста. Там телефон.
Я иду в коридор, беру с банкетки ее замшевую сумку, и по пути обратно слышу, как на кухне что-то гремит.
Застыв на пороге, наблюдаю картину: Лиза разливает по чашкам чай, затем ставит их на барную стойку, расстегивает две верхние пуговицы на белой шелковистой блузке и машет рукой у лица.
— Жарковато стало, — говорит она до боли знакомым низким голосом, наклоняет на бок голову, и, глядя на меня, ведет пальцем по декольте. — Впрочем, в этом доме всегда было жарко, не так ли? Особенно в спальне.
Я кидаю на барную стойку ее сумку.
— Вызывай такси! — велю я.
Пару лет назад я бы занялся с ней любовью прямо на барной стойке сразу после того, как она расстегнула пуговицы. Но это безумство давно иссякло. Я вырывал ее из сердца и из своей жизни. Так что зря она надеется, что на меня подействуют ее ахи-вздохи.
Красовская цокает языком и достает из сумки мобильник.
— Раз у нас не складывается душевный диалог, то мне и правда стоит уехать, ― со вздохом роняет она. ― Но пока ждем машину, давай хоть чокнемся чаем за твою предстоящую свадьбу, м?
Алена
Регина была права. Зря я поперлась на дачу ночью. Трасса — хоть глаз выколи, ничего не видно, а дворники едва справляются со снегом. Стрелка спидометра все время держится на отметке «40», и вместо обычных сорока минут я еду до дачи полтора часа.
Слава богу, я почти уже на месте.
Слышу по радио любимую песню, прибавляю громкость и, тихонько подпевая, поворачиваю в коттеджный поселок.
Уже издалека вижу, что в окнах нашего дома нет света.
— Фух, — выдыхаю я. — Слава богу, друзья Олега уже уехали. А то свалилась бы им на голову в разгар мальчишника, вот было бы весело, — тихонько смеюсь я и, подъезжая к воротам, нажимаю на кнопку брелока.
Кованые ворота едут в стороны, и я въезжаю во двор, сминая под колесами хрустящий снег. Паркуюсь рядом с черным «мерсом» Олега.