Внутри яичного экипажа сумрачно, окон то ли нет, то ли они хитро закрываются.
Ход плавный, едва ощутимый, похоже на скольжение скоростного лифта.
Салон, если определять на ощупь, обтянут материалом, похожим на велюр. Сиденья невероятно удобные, напоминают мягкие кресла. Откидной столик убран. В воздухе витает едва уловимый аромат сандала.
Я перевожу взгляд на госпожу Черис. Фигуристая блондинка с круглым лицом и полными руками, пальцы унизаны кольцами, а вот с другими украшениями перебора нет — на шее тонкая цепочка с кулоном-висюлькой, скромные серёжки и брошь в виде цветка. Выражение лица портят поджатые, словно съеденные, губы.
Кажется, дама всем своим видом показывает, что мне не следует её беспокоить, но, когда не знаешь — спрашивай:
— Госпожа Черис, в экипаже нет… окон?
Спросить стоило хотя бы ради выражения её лица. Беднягу перекосило. Даже интерес проснулся — а её не заклинит с козьей мордой?
Я смотрю прямо и старательно давлю из себя дружелюбную улыбку.
Молчание затягивается.
Видимо, удостоверившись, что взглядом меня не пронять, она нехотя цедит:
— Глазеть на улицу бескультурно.
Если честно, она не похожа на высококультурную, скорее на напыщенную фифу с раздутым самодовольствием, но это её проблемы, не мои. А раз нельзя смотреть на улицу, буду разглядывать госпожу Черис. Больше-то некого.
Продолжать спрашивать или не наглеть? Трудно принять решение вслепую.
— Честно говоря, я ничего не помню. Родители упомянули клятву и сказали, что я должна поехать с вами, госпожа.
— Что за чушь ты придумала?
— Госпожа Черис, я действительно ничего не помню, — про родной мир я предусмотрительно умалчиваю.
Она обливает меня очередной порцией презрения, но всё же прислушивается к моим словам:
— Не врёшь? У клятвы могут быть самые разные побочные эффекты… Чем глупее голова, тем громче звон? Хм-хм, забавно. Что же, повторяю, потрудись запомнить. Три недели назад погибла семья моей сестры, а ты внешне очень похожа на её дочь. Отныне, девочка, ты моя драгоценная племянница Льяна де Ривей, и мне нужно твоё наследство.
На последней фразе у госпожи Черис даже интонации меняются. Раздражение смывает сладострастным предвкушением. Можно не сомневаться, дама трепетно и нежно обожает деньги. Наверное, в своём воображении она уже купается в золоте, как та утка из мультфильма.