Что? Какого демона он несет?
— Чушь какая-то, — возразил, — я его впервые вижу.
— Как интересно. Ну-ка, пошли со мной к Вагнаре.
Орчанка открыла клетку эльфа и взяла цепь. Тот послушно пошел следом. Вернулась она через некоторое время без эльфа. Зато с предводительницей отряда. Та, прищурившись, оглядела меня и сказала второй орчанке:
— Если его отмыть — уж больно воняет — и одеть в подходящую одежду, можно продать еще дороже.
— Хм, вполне. Сколько нам еще ехать до Подземья?
— Дня три.
— Отлично, я достану подходящий наряд.
Орчанки переглянусь и захохотали, а затем ушли. И что это сейчас было?
— Ох, и не повезло тебе, — покачал головой гоблин. — У дроу мужчинам тяжко, особенно другой расы.
— Почему это?
— Так матриархат у них, женщины всем заправляют, а мужчины как рабы. И жестокие они, эти женщины, да и богиня у них алчная и коварная, любит человеческие жертвоприношения, кровь и боль.
Гоблин поежился, рассказывая все это.
— А где эльф? — замотал я головой.
— Так отпустили его, наверное, — пожал плечами гоблин.
— Как отпустили? Почему его?
— Видимо, он много интересного рассказал. А информация стоит не дешевле остального.
Да как так-то? Это меня должны были отпустить, а не какого-то там безродного эльфа! Ну погодите, вот сбегу я, вернусь домой, все поплатитесь!
Три дня прошли как в тумане. Кормили меня неплохо, даже пару раз выводили из клетки размять ноги, но это все. Нужду приходилось справлять прямо на ходу, в клетке. От меня теперь воняло точно так же, как от орчанок, если не хуже.
Зато на третий день мы остановились возле реки. Всех вывели из клеток и отправили мыться. Пленники прямо в лохмотьях зашли в воду и плескались, как дети. Меня же на короткой цепи повели в сторону. Две орчанки, не слушая никаких возражений, содрали с меня одежду и толкнули в воду. Зашли сами и принялись тереть какими-то жесткими тряпками. Я извивался как мог, но было только хуже. И сколько ни говорил, что могу и сам справиться, меня никто не слушал. Пинками и ударами они заставляли меня принимать различные позы, чтобы отмыть во всех местах. Кожа горела от трения, а лицо — от смущения. Одно дело, когда тебя моет симпатичная служаночка, с которой после можно порезвиться, и совсем другое — когда это делают две страшные мужеподобные орчанки без всяких поползновений к твоему телу. И делают это не ласково и нежно, а грубо и не заботясь о чувствах.