А ко мне ещё и одинокие бездетные
деревенские бабы понабежали едва ли не с самого утра. Ага,
наниматься «в дозорные». И откуда только успели узнать? Ведь я лишь
вчера вечером свою идею насчёт службы у меня женщин публично
высказал.
Вместо вашего покорного слуги перед
ними выступил Митрич:
- Бойцы… нет – бойчихи! Вы пока что
будете получать по пять монет каждый день! Однако это только на
время вашей учёбы. И, кстати, значительная часть из вас будет потом
отсеяна. Я так думаю. В понедельник же прошедшие муштровку и
сдавшие зачёты будут приняты в нашу армию как пехотинцы. Но
жалованье у вас будет не сто монет в неделю, как положено, а всего
лишь семьдесят. Это потому, что вы у нас будете как бы
«недопехотинцами». И, естественно, ни в какие походы ходить не
будете. А будете вы только лишь с башен замка наблюдать за его
окрестностями. Очень внимательно наблюдать! Оружие же у вас будет
лишь для самообороны. Владеть им по минимуму мы вас
обучим.
Хорошую речугу толкнул. Не иначе, в
срочку сержантом был. А то и офицером.
- Митрич, ты ведь служил?
- Так точно. Я прапорщиком был. Ну,
это потом уже. А в срочку, после учебки – сержантом и отличником
боевой и политической подготовки.
- Надо бы тебе и здесь какую-нибудь
воинскую квалификацию подтвердить.
По боевым бабам и оплате их найма у
нас с ним разговор состоялся ещё вчера.
- Давай подсчитаем, – говорил он. -
Пехотинцу надо платить сто золотых в неделю. Сто делим на семь,
получаем… получаем четырнадцать с небольшими копейками в день.
Округляем в меньшую сторону – будет четырнадцать монет. Много это
или мало?
- Ну, крестьянин же обычно платит в
день налогов лорду пять, десять, - это нормально, - пятнадцать,
двадцать и больше монет – это для крестьянина уже хуже. И после
уплаты что-то ещё и на его самого и его семью остаётся. Если брать
с мужика по десять монет, ему потом остаётся в итоге столько же
примерно, сколько мы пехотинцу платим. Гм…
- Вот-вот… И я тогда не понял… Зачем
нам эти бойчихи? Наём пехотинца стоит сто монет. Нормального
мужика-пехотинца! А эти…
- А эти хоть свои дома в деревнях
освободят для новых крестьянских семей. И делом у нас полезным
займутся. В деревнях-то от них без мужей толку как от козла
молока…
Так-то, конечно, из пехотинцев, даже
из мужчин, те ещё вояки. Все