-Ма-а-ать, есть что пожра-а-ать?
-Мой руки – и за стол – скомандовал я.
-А чо за праздник сегодня? Чего стол в комнате? Гостей ждем? А
кто придет? – озадачился Антон.
-Слишком много вопросов. Гостей не ждем, остальное за едой.
Немытых не принимают. – да, я так себе мастер интриги, знаю.
Все расселись. Дочь смотрит, как будто праздника ждет. Она
знает, что если папа чего-то долго не рассказывает, то потом обычно
бывает интересно. Во взгляде жены нарастает тревога. У женщин
бывает такое: вовремя что-то не расскажешь – всё, уже не надо, она
сама все придумала, и, видят Боги, лучше бы ты не тянул с
объяснениями, хотя все равно уже поздно. С сыном проще – на лице
голод и вечная подростковая индифферентность: «опять вы с какой-то
ерундой пристаете».
-Ну что, семья Волковых, – начал я. Тут Антон показательно
закатил глаза. У него фамилия отца, так что технически Волковы тут
только мы с Надей и Аней. – Следим за руками, сейчас начнутся
фокусы.
Дочь замерла со скумбриевым хвостом у самого рта. Надя отложила
вилку. Хладнокровию Антона позавидовали бы самураи – он продолжал
рубать, как ни в чем не бывало.
-Вот это – документы на квартиру. Ипотека закрыта, оформлена
квартира на Аню, налоги внесены авансом на пятнадцать лет вперед,
так, оказывается, теперь можно делать.
Антонова вилка резко застопорилась на маршруте от тележки к
топке, как сказали бы кочегары. На ней повис кусок шляпки белого
гриба. Чем он там держался – не берусь ответить. Чудом, скорее
всего.
-Тут, – я достал конверт с карточкой, – карта. На ней десять
миллионов.
Надя ахнула и потянулась за бокалом. Аня захлопала в ладоши, не
выпуская многострадальный рыбий хвост. Брови Антона уперлись в
линию роста волос, глаза раскрылись опасно широко. Гриб наконец-то
упал вместе с вилкой, глухо звякнув о тарелку.
-Карта, Надь, твоя – вон видишь, имя с фамилией? Пять на ремонт,
пять Антохе на поступление и учебу. Возможны варианты, все
обсуждаемо. И еще: два раза в месяц на нее будет приходить
зарплата, по полтораста пятого и двадцатого. Кстати, твои кредиты я
тоже все закрыл, так что остальные карты, думаю, надо отнести
обратно в банки, что их выдавали, пусть задавятся.
-Ты шутишь, да? – у Нади прорезался голос, но не до конца.
Тревога в глазах стала пропадать, появились сомнение и недоверие.
Что-то из разряда «да-да, конечно, но санитаров я лучше позову».
Хотя я не знаю, как сам бы отреагировал в подобном случае.