«Пилат свернул пергамент и резким движением подал его Левию.
– Возьми, – сказал он и, помолчав, прибавил: – Ты, как я вижу,
книжный человек, и незачем тебе, одинокому, ходить в нищей одежде
без пристанища. У меня в Кесарии есть большая библиотека, я очень
богат и хочу взять тебя на службу. Ты будешь разбирать и хранить
папирусы, будешь сыт и одет».
Булгаков как всегда не подвел. Я аж вздрогнул. Цитата снова
подходила и ко времени, и к месту. Только додумать ее и покопаться
в вероятных смыслах и значениях мне не дали.
-Я Вам не помешаю? – раздался низкий голос, казалось, прямо над
ухом.
Я чуть не вздрогнул второй раз подряд. Чудом сдержался. Заложил
книгу специальной закладкой плотного картона с рисунком – тисненым
кругом, разделенным пополам, и повернулся к внезапному собеседнику.
Это был высокий пожилой мужчина в темно-коричневых мокасинах на
босу ногу, темных брюках чинос и светлой льняной рубашке навыпуск с
коротким рукавом. Темные волосы с густой проседью зачесаны назад.
Высокий лоб с глубокими поперечными морщинами. Один глаз
серо-зеленый, цветом как у меня, другой – зелено-карий, причем
как-то странно, никогда такого не видел: как будто по диагонали
поделен, снизу больше карего, сверху – зеленого. Носогубные морщины
длинные, рубленые, глубокие. Подбородок крепкий, что называется
волевой. В контексте книги, которую я держал в руках – можно было
начинать беспокоиться. Или уже заканчивать – потому что «а
смысл?».
-Не помешаете, располагайтесь, прошу Вас, – я гостеприимно
подвинул стакан в сторону и положил пятый том Булгакова рядом, по
привычке «лицом вниз», освободив для гостя больше половины
журнального столика.
Мужчина поставил на стол бокал с, судя по цвету, коньяком. Хотя
с равным успехом это мог быть и виски, и ром, и даже чай. Он
уверенно уселся в кресло, которого, я точно помнил, тут не было еще
пару секунд назад. И лишь отходящий назад библиотекарь-бармен
позволял робко надеяться, что кресло не соткалось тут само собой из
воздуха.
-О, тезка! Неожиданная встреча, – проговорил высокий, указав
рукой на мою книгу, – меня зовут Михаил Иванович. Вы, я вижу, здесь
впервые?
-Рад знакомству, Михаил Иванович. Меня зовут Дмитрий, и Вы
совершенно правы, я здесь первый раз. Это так заметно? – изо всех
сил вежливо ответил я. Мастер и Маргарита как будто стояли за моей
спиной, причем у королевы Марго стали опасно развеваться волосы,
хотя ветра не было и в помине, а Мастер спокойным голосом
рассказывал, что в переводе с древнеиудейского имя нового знакомого
означает «равный Богу», а Иоанн на том же языке – «помилованный
Богом». Так что передо мной сидел сын помилованного, равный по
силам тому, кто пощадил его отца. И рад ли я знакомству – можно
было бы так опрометчиво сразу не сообщать.