Сегодня война повернулась к немцам
своим страшным лицом и оскалила зубы. Я надеюсь, что так будет и
дальше, и что это не последнее такое смертное поле, приготовленное
для них. Южнее нас, у Клейста, втрое больше танков и самоходок, чем
было в этот раз у Гудериана. Но они не готовы к бою, потому что нет
запчастей, и двигатели выработали свой ресурс.
Генерал-майор Бережной говорит, что
Гитлер поставил на кон свой последний бронетанковый резерв и
проигрался до трусов. Теперь все зависит только от нас. Чем
обернется для фашизма это поражение – легкой неприятностью, или
тяжелейшей катастрофой? Я знаю, что товарищ Сталин намерен устроить
немцам именно последнее, но лишь бы все получилось…
Неподалеку слышны удары кувалдой о
металл - это спешно чинятся экипажи нескольких машин, у которых
немецкими снарядами были сбиты гусеницы. У меня кружится голова:
всего два с половиной часа боя - и группировка Гудериана прекратила
свое существование. Вот прямо передо мной сгоревшая «четверка».
Лобовой лист проломлен ударом снаряда потомков. Изнутри тянет
сладковатым запахом сгоревшей плоти. Судя по всему, экипаж
немецкого танка так и остался внутри.
Мимо, откозыряв, проходит патруль из
четверых морских пехотинцев: унтер и три бойца. Вообще-то они
сержанты, но за их беспощадную придирчивость и изнуряющие
каждодневные тренировки наши бойцы прозвали их «унтерами». До
самого начала операции по шестнадцать часов в день: тактика,
огневая, марш-броски, физподготовка и рукопашный бой. Но питание
шестиразовое, по специальным рецептам.
Вместо политзанятий - кино…
«Обыкновенный фашизм» и то, что их журналисты сняли во время
освобождения Крыма. От всей этой агитации бойцы буквально звереют.
В бой пошли как на прогулку - еще, говорят, некоторых удерживать
приходилось, чтоб пехота раньше времени на танки не бросилась.
Танкистам от инструкторов тоже
досталось изрядно. Командир их батальона, майор Деревянко и
зампотех бригады, командир ремонтного батальона, капитан
Искангалиев выдавили за эту неделю с них семь потов. Тактика,
вождение… И восемь часов копаться в моторе. Восемь дней крайне
мало, даже если учить по шестнадцать часов в день - но, как мне
сказали, эффект уже есть. Конечно, есть – вот он, эффект, разбросан
горелым железом, в котором ковыряются трофейщики из рембата,
скручивая с обломков все, что в хозяйстве пригодится.