И огорчен от того, что его непроверенное утверждение оказалось
правильным. Ему придется работать всю ночь, а возможно и утро,
чтобы просто построить одну печь. А ведь эта печь нужна и для
бура.
Сжав кулак, Иннокентий хотел ударить по автомату, но вспомнил
про последствия. До неба не достать, земля не окажет должного
удовлетворения, а деревья…
- Как же я хорош. – Гладил себя по шлему Иннокентий, в одиночку
добыв и перенеся пять кубов камня. Утро было в самом разгаре,
несколько сломанных деревьев источали манящий сладкий запах, а
Иннокентий стоял перед заветными цифрами и гладил себя по
голове.
Трясущейся рукой, не веря себе, он нажал «подтвердить». Вместо
ожидаемого звука работы высокотехнологичного сборочного автомата
справа от экрана открылось отверстие, из который выехала ручку.
Сперва Иннокентий не понял, а потом…
Ручка отлетела на километр минимум, пока разъяренный Иннокентий
смотрел на нее как на злейшего врага.
Энергия, чертова энергия. Автомату нужна энергия, а он не может
предоставить ее. Точнее может, но своими руками.
Спустя час верчения ручки в передние отверстие вывалилась
маленькая коробочка. В отличии от первой коробочки на этой
красовалось название, маленькая картинка и кнопка. Нажав на нее,
появилась голограмма печи.
Поставив недалеко от автомата, Иннокентий несколько минут просто
разглядывал свое творение.
Спереди было огромное отверстие, которое сейчас пустовало. По
аналогии с автоматом с каждой стороны были по два выхода и входа,
насколько успел убедиться Иннокентий. Сложенная из маленьких
кирпичиков, она имела желтый цвет, резко переходящий в белый почти
у самой вершины, где находился дымоход.
По привычку над черным отверстием находилась панель. Она
смотрелась чужеродно, мягко говоря, на фоне камня и еще раз камня.
В ней были такие же настройки, как и в автомате.
На радость Иннокентия там действительно оказался рецепт каменных
кирпичей. Только требовали они два камня.
Солнце восходило к зениту, а Иннокентий только закончил носить
камень и дерево к печи.
Выбрав «подтвердить», печь зажглась, обдав его жаром. Жерло
зажглось, нестерпимо горя. Нестерпимо горел и Иннокентий, ожидая
каждую секунду только для того, чтобы увидеть результат.
Спустя пять минут огонь погас. Из верхнего приемника медленно
выполз каменный блок, выступая из печи на несколько десятков
сантиметров. С трудом свалив блок на землю, Иннокентий прикинул его
размеры.