Закончив дневные дела, я закрыла аптеку, проводила помощников и двинулась в лабораторию, размышляя о том, что двух здоровенных магов кормить, конечно, накладно, зато зелий мне наготовили на месяц вперед, а уж всевозможных мазей, порошков и паст на год хватит.
Утром я демонстративно погрузила в телегу обычный коробок с зельями – не больше, но и не меньше, чем всегда. Рисс Таир поставил бочку и ящики, а его жена сунула мне узелок пирогов, зная, что я обычно пропадаю в Академии на целый день. Мы выехали со двора, а на углу нас внезапно остановили полицейские, с криком вылетевшие из старой баньки соседа.
От испуга я вскрикнула, а потом потребовала объяснений:
- Риссы, что случилось и на каком основании вы собираетесь досматривать мои вещи?
- Ищем беглых преступников!
- Предъявите бумагу, на основании которой вы меня пугаете и лезете к магически зачарованным предметам, занесенным в аптечный реестр?
Полицейские растерялись, но из баньки высунулся закутанный до бровей человек и что-то им прокричал. Тогда исполнительные служаки набрались смелости и заявили, что это, мол, приказ начальства. Я уперла руки в бока и потребовала тотчас составить протокол:
- Что бы и щепки у меня не пропало! Зачарованные вещи стоят дорого, и я стребую с вашего начальства каждый грош!
Пока разводили канитель с протоколом и перечислением осмотренных вещей, солнце поднялось высоко и стало припекать. Возница маялся, полицейские ругались, поворачивая бочку с вмонтированными кристаллами охлаждения и влажности, шевеля ящики и корзинки, разгребая дешевые тряпочные коврики подстилки, пытаясь ковырять доски и простукивать дно телеги. Наконец, понукаемые личностью из бани, они, смущаясь, потребовали личного досмотра меня.
Вот тут я оторвалась. Вспомнила всю их родню до седьмого колена и пригрозила ужасным ведьмовским проклятием на мужскую силу, но отвертеться не удалось. Наверное, впервые за эти дни я осознала, какие силы были направлены на ловлю преступников, потому что постепенно к постовым присоединилась изрядная толпа соседей.
Скандал вышел знатный, но пройти личный досмотр меня все же убедили. Из баньки вышла неприметная женщина в сером платье, проводила меня в саму баньку и раздела меня до белья, тщательно ощупав волосы, подмышки и каждый шов. Потом так же быстро и ловко помогла мне одеться, собрать волосы и доложила стоящему за ширмой начальству, что на рииссе ничего не обнаружено. Чин скрипнул зубами, но вынужден был принять жалобу на своих подчиненных и выслушать верное обещание жалобы на себя самого.