Помимо восхитительного вида на дикую пущу, в распоряжении соискателей имелись благоустроенные места отдыха. На игровой площадке резвились дети всех оттенков кожи, вопя на языках всех сторон света: в Бежене принимали не только выходцев из ближнего заграничья. Зато в скверике, облюбованном востроглазыми белками, было спокойно. Под деревьями вились тенистые дорожки, стояли удобные скамейки… одна или две даже не сломаны.
— Подождёшь или поднимешься? — спросила я как можно непринуждённей. Трудно было заставить себя обращаться к Даймеру на "ты".
Он тряхнул поклажей:
— Носильщик обязан доставить багаж до места назначения.
Вот же бестактный тип!
Стены в вестибюле были выкрашены сияющей кораллово-розовой краской. Наверное, чтобы заметней казались неприличные надписи и грязные следы подошв на высоте человеческого роста.
Кучка молодых соккийцев у окна успела заплевать пол шкурками от семечек.
Обычно я проскакивала мимо таких сборищ, ссутулившись и занавесив лицо волосами. Но сейчас каблуки предательски стучали, платье облегало фигуру, выставляя напоказ ноги, а мой импозантный спутник среди общежитского безобразия смотрелся, как лимузин на скотном дворе — и не хочешь, а заметишь.
Хорошо, что я не понимаю соккийского. Хотелось верить, что балбесы в чёрной коже таращатся на инспектора, а не на меня, и присвистывают, и улюлюкают тоже ему, и знаки руками делают.
Первый лифт не работал, второй невыразимо долго скрипел где-то наверху, и Даймер не спеша обернулся к насмешникам. Я не смотрела, но подозреваю, сейчас он демонстрировал им амплуа "полицейского волка". А-р-р, детки! Берегите головы, не то откушу.
"Детки" впрямь примолкли. И в этот триумфальный момент из кармана Даймера подала голос моя коварная дрофа.
Вся орава взорвалась дружным издевательским гоготом. Хотя у каждого из соккийцев был такой же получатель с таким же сигналом.
Я кожей ощутила, как напрягся Даймер, схватила его за руку и потянула к лестнице. Не хватало ещё, чтобы инспектор взялся размахивать наладонным значком или полез в драку, защищая свою поруганную гордость.
Так и взлетели на шестой этаж без остановок — я впереди, не выпуская его руки, он следом. Остановились только у дверей блока. Дышать было тяжело, колени подрагивали. Если сейчас он скажет что-нибудь вроде "Как ты живёшь в этом притоне?" — я просто умру на месте.