– Он тебя бил?
– Один раз, – я не стала скрывать.
– У вас что-то было? Если он тебя трогал, я все равно узнаю, – пригрозил Давид, – говори правду.
– Конечно, нет…
Зверя это не успокоило.
Давид сжал меня за талию и предупредил:
– Он урод, Жасмин. Во всем мире есть только два человека, которые способны на черную жесть. И я знаю обоих.
– А ты… чем ты лучше?
Я не заметила. Не заметила, как Давид помрачнел.
Как мелкая дрожь пробила его пальцы рук, которыми он касался меня.
– Не смей сравнивать нас.
Я кивнула и подчинилась.
Если жить хочу – больше не посмею. Признаться в любви другому, а затем сравнить их обоих – это почти самоубийство.
– Что между вами произошло? Почему Монарх хочет тебя убить?
Я прильнула к груди Давида, затаив дыхание, ненароком задела жесткие пуговицы на его сорочке и почувствовала, как провалилось его дыхание.
Давид все еще сладко реагировал на мои ласки.
Ненавидел, но хотел.
– Монарх – это даже не прозвище, Жасмин, – зверь дышал прерывисто, – он лгал тебе. Этот ублюдок имеет другое прозвище.
– Имя тоже? Расскажи мне, кто он такой.
Я нырнула пальчиками под лацканы пиджака, пригладив приятную ткань. А затем подняла глаза и медленно провела ладонями по напряженной груди.
Мне хотелось успокоить зверя, приласкать…
Мне хотелось узнать больше о моем Монархе.
И когда Давид это понял, он с силой опустил моего руки, запрещая касаться его.
– Довольно, девочка. Ты больше никогда его не увидишь. Я сотру память о нем из твоего сердца.
– Значит, все-таки убьешь меня? – я иронично усмехнулась.
И тихо вскрикнула. Давид обхватил мои запястья и дернул на себя.
Оказавшись вблизи, я посмотрела на его губы – они умели иронично изгибаться, насмешливо смеяться и искажаться в зверином оскале. Но при каждой эмоции они оставались чувственными.
С таким мужчиной каждая хочет целоваться… почему Давид выбрал меня?
Я выстрелила в его сердце, обосновала это любовью к другому, но Давид по-прежнему выбирает меня. Хочет меня. Забирает с собой в Москву и даже не отдал меня псам Романа.
– За что ты мне далась?
В его словах – горечь.
Я прильнула к стальной груди, уткнулась носом в жесткую шею и вдохнула его запах.
Я других мужчин не знала.
Не знала, как пахнут другие… я только Давидом дышала.
– В чем проблема быть обычной женщиной, Жасмин?
Я поцеловала его в шею – туда, где лихо билась жилка. Давид тяжело сглотнул, кадык дернулся, а глаза повязли во тьме.