- Ноги!!! - едва приблизившись, заорал он, выпучив
глаза. - Ноги!!!
Э-э-э... Мы замялись. Наконец, Митрич решился
подсказать:
- Может, эта... Не «Ноги!!!», а «Руки!!!»?
Старик гневно на него посмотрел, и наш воинский
начальник несколько стушевался:
- Ну там типа «Руки вверх, назовите номер вашей
части», все дела...
- Ноги вытерли?! - старикан, наконец, созрел до почти
развернутого предложения.
- Э-э-э... Да.
- Тогда за мной! - старикан развернулся через левое
плечо и довольно резво потрусил вглубь пещеры. Я вопросительно
посмотрел на нашего провожатого, но Мидон уже куда-то исчез. Пожав
плечами, я двинулся вслед за Селимом.
Пещера, похоже, была огромна - шли мы довольно долго.
Но точно сказать нельзя, поскольку шли не только в полной тишине,
но и практически в полной темноте - лишь лампадка, зависшая над
головой нашего провожатого, немного разгоняла мрак.
Наконец, Селим остановился, довольно громко буркнул:
«Люкс[3]!», и хлопнул в ладоши.
Вспыхнул свет и Митрич заржал.
И я его понимаю - прямо перед нами находилась вещь,
которую меньше всего рассчитываешь встретить в пещере. Это была
машина. Точнее, это был армейский ЗИЛ-131 с кунгом. Сразу было
заметно, что за машиной следят, и содержится она в полном порядке.
Даже шины были, по армейскому обычаю, побелены
известкой.
- ЗИЛок! - ржал Митрич. - Мать моя женщина,
натуральный ЗИЛок! Знали бы вы, сколько я на таком старшим машины
проеха...
Тут старикан щелкнул пальцами, и крикнул: «Мутабор!».
Митрич замолчал на полуслове, и его тут же окутало какой-то
золотистое облако. А когда оно развеялось, Митрича больше не было.
На его месте стоял скелет, обряженный в митричевскую одежду с
бахромой и с его луком в руках. Мы ошарашено молчали.
- Опять смешливые попались[4], - вздохнул старикан. -
Еще желающие повеселиться есть?
- Да нет, пожалуй, - осторожно ответила Светлана. -
Больно уж у вас «экскременты[5]» убедительные.
Старикан удовлетворенно хмыкнул, и вдруг опять
заорал, выпучив глаза:
- Ход!!! Ход!!!
Мы замерли, не зная, что делать. И только
скелето-Митрич, которому нечего было терять,
поинтересовался:
- Какой ход-то? Отец, ты бы уже определился в своих
желаниях, ну или хотя бы слова так сурово не экономил.
Но волшебник не обратил на реплику ни малейшего
внимания, и продолжил орать про какой-то ход.