— Она хочет владеть этим миром, —
напоминает Лантери — как раз вовремя, сейчас хорошо бы увести
разговор в другое русло.
— У этого мира другой хозяин, —
подводит итог Уг. — Тот, с кем тёмная богиня не может справиться. И
посылает нас. Самоубийство.
— Ты согласился. Ради свободы и
воспоминаний, — говорю я.
— У меня был выбор? — орк злобно
скалится, клыки из-под нижней губы выпирают так, словно сейчас
выпрыгнут наружу вместе с челюстью. — Иначе пытки, а потом смерть.
Это рабство, Руам!
Я усмехаюсь. Угмурк впервые назвал
меня по имени.
— Знаю, да только бессмысленно об
этом говорить. Ведь это ничего не меняет.
— Это тебе бессмысленно, а я должен
выпускать злость. Иначе потом вам обоим не поздоровится.
Какой он заботливый! Лантери не
удерживается от улыбки.
— Раз уж ты спас нас от себя, то,
может, продолжим трапезу? — предлагает эльфийка и первой опускается
на землю, поджимает под себя ноги и берёт свой сук с недоеденным
мясом.
Угмурк фыркает и грузно опускается на
траву.
— Я ей не доверяю, — говорит орк. — С
тёмными богинями шутки плохи.
— Будто я доверяю, — соглашаюсь и
следую примеру союзников. — Просто мы мало знаем об этом мире, о
его обитателях. О Шазарат — тем более. Поэтому на первых порах надо
бы разжиться одеждой и оружием. Найти жильё. Короче, выжить. И
только потом будем думать о желаниях тёмной богини.
Угмурк
Орудуя одолженной у Лантери саблей,
сдираю шкуру с клювозуба. Ну и воняет же от него! Нож или кинжал
для этого дела подошли бы лучше. Запарился! И почему я этим один
занимаюсь? Мол, Лантери девка — ей пачкаться нельзя, а Руам —
командир?
— Тебе помочь? — неожиданно раздаётся
сзади голос человека, отчего резко разворачиваюсь уже готовый к
бою.
— Полегче. Это всего лишь я, —
лыбится Руам и показывает открытые ладони.
Фыркаю, разворачиваюсь и возвращаюсь
к прерванному занятию.
— Уверен? — настаивает Руам.
Грах! Надоел уже!
— Ты чего припёрся, а?!
— Показалось, что тебе нужна
помощь.
Показалось ему! Если он ещё и мысли
читает, то Руам опасен! Опасен так, что хуже не придумаешь!
— Иди к своей эльфийской бабёнке! —
бурчу под нос, но он всё прекрасно слышит.
— Она не моя, — хмыкнув, говорит
Руам. — И побольше уважения, дружище Уг. Мы все в одной лодке. Без
неё, как и без тебя, мы не выживем.
Себя он, конечно, специально забыл
упомянуть.