Мы замираем друг от друга буквально на расстоянии поцелуя, мой рот распахивается от шока, а карие глаза мужчины с желтоватыми прожилками рассматривают меня, медленно скользя по коже, обжигая и останавливаясь на моих приоткрытых пухлых губах, чуть влажных.
Захват в моих волосах становится ощутимее, а взгляд Юсупова темнеет. У него зрачок расширяется, а затем мужчина прищуривается и мне вдруг кажется, что я действительно жалкая зайка в руках матерого волчары, который может рассечь сильной лапой с острыми когтями.
– Вы… вы пугаете меня, – наконец, дар речи возвращается, и я лишь чудом проговариваю осторожно и спокойно, хотя сердце бухает в груди по-сумасшедшему, только я вспоминаю, что при общении с хищниками, да и вообще в опасных ситуациях, необходимо не делать резких движений, не провоцировать…
И вот сейчас я мягко накрываю ладонью запястье мужчины, немного давлю, будто пытаясь достучаться, и мы замираем в такой позе. Так странно…
У меня кончики пальцев жечь начинает от подобного касания, а еще импульсы, подобные электрическим разрядам, пронизывают.
Салон становится неожиданно темным и единственным маяком служат необыкновенные глаза мужчины, который нависает надо мной, и его плечи, кажется, закрывают весь кругозор. Такой может укрыть собою от всех невзгод, но… в моем случае меня просто раздавят, потому что воспринимают врагом…
Странное ощущение длится мгновение и через секунду рука Юсупова исчезает. Он отпускает меня, а я… я вжимаюсь в спинку дивана, пытаясь как можно дальше уползти от этого непонятного и явно опасного мужчины.
Игнат же все с таким же каменным лицом рассматривает меня, неожиданно кивает каким-то своим мыслям и откидывается на сиденье.
Опять в его руках возникает дорогущий смартфон и, не отрывая от меня взгляда, он играет гаджетом в длинных и, как я уже успела убедиться, сильных пальцах…
Замедление длится пару моих вдохов, а затем мужчина все же опускает взгляд и набирает кому-то.
– Здравствуйте, Вячеслав Анатольевич. Я к вам по очень конфиденциальному и экстренному вопросу, – начинает свой монолог, а у меня отчего-то смутное подозрение, что это он из-за меня звонит кому-то.
Слишком уж у Игната тяжелый взгляд. Он говорит по телефону, а сам в упор на меня смотрит. Не таится. Не смущается.
Хотя такие, как Юсупов, не знают, что такое сомнение и неудобство. Есть только их желания, приказы и исполнители.