Кое-как откопав относительно свежее
платье, я водрузил его на стойку и старательно
прошелся по нему щеткой. Внешне чистые сапоги разили наповал,
прямо до рези в глазах. Я обдал обувку душистой
цветочной жидкостью и комнату заполнил тяжелый сладкий запах.
Солер заказывал духи ящиками и выливал на себя чуть-ли
не по пузырьку, прежде чем выйти в город, так что
все-равно не заметит. Я взглянул на тени
за окном. Близился полдень, надо спешить, или Улле будет
дуться на меня до скончания времен.
На мгновение в моей голове
возникла безумная идея привести комнату в надлежащий вид,
однако я быстро отогнал эту мысль. Однажды я уже заимел
нехилую взбучку за проявленную инициативу. «Я ничего
не могу найти, бестолочь, кто тебя просил?» У Солера было
свое понимание того, что такое порядок. Я запер дверь
на ключ и пустился вниз бегом, минуя пустынную
послушницкую. Чем ближе я был к боевому кругу, тем чаще
мне на пути встречались другие фигуры в светлых платьях.
Очевидно, что не я один хотел взглянуть на испытание
темплариев.
***
Внутренние территории храма были
обнесены каменной стеной. На естественном холме у главного входа,
обращенного к Меркилю, высился сам храм, или темплум, как его
упорно называл настоятель. Мне не раз пришлось подниматься на самый
верх и следить за надлежащим состоянием Негасимого Пламени. Все
прочие жреческие постройки так или иначе ютились вблизи храма, в то
время как будущие воители Фараэля жили и тренировались обособленно
от остальных, в массивной башне, фортизарме, чем-то напоминающей
донжон Драмунгваарда. Именно здесь рассчитывали укрыться городские
богатеи в случае нападения разбойников с Островов. Миновав
внутренние ворота, разделявшие земли храма на жреческую и
храмовничью половины, я сразу же направился к галерее второго
этажа, где уже было не протолкнуться от десятков галдящих
послушников.
Боевой круг был скромным внутренним
двориком башни, не больше двух дюжин шагов в диаметре,
и с кругом не имел ничего общего, ибо имел четыре
угла. В прочие дни именно здесь проходили занятия боем, однако
сейчас в центре стояло пять незажженных жаровен, которые
обступила десятка старших темплариев. Лица были скрыты под шлемами,
тела сверкали начищенной кольчугой, а в руках — щиты
и металлические пруты, обернутые плотными слоями ткани. Каждый
адепт культа по истечении срока послушничества проходил
незамысловатый обряд посвящения с зачитыванием клятв
и окроплением кровью горящих углей. Однако среди боевых
братьев Меркиля существовали традиции, которые позволяли юношам
получить новый ранг раньше положенного срока при условии, что
будущий темпларий рискнет пройти испытание сталью и огнем.
Стать храмовником иным способом считалось зазорным, а порой,
если послушник чересчур засиживался в сколуме, на него
и вовсе могли повесить клеймо труса или слабака.