Я впился руками в камень,
пока пальцы не побелели от усилий, и как попытался
сосредоточиться на речи Абелларда. Мой сосед справа, молодой
послушник одарил меня сочувственной улыбкой, очевидно полагая, что
меня напугал гнев рыцаря. Ха! Если бы он только знал,
чего я на самом деле боюсь. Хотя, с другой стороны,
чего мне бояться? О том, что я бежал
из Драмунгваарда, знают лишь настоятель да Эймар,
не считая моих бывших спутников. И Свенд меня
не узнал. Надеюсь. Я все равно инстинктивно натянул
капюшон пониже, и начал наблюдать за начавшимся
испытанием.
Один из беспризорников уже
сидел на скамье, сокрушенно обхватив голову руками,
в то время как его брат продолжал скакать, уворачиваясь
от метких ударов пылающих дубинок. Парнишка тяжело дышал
и припадал на правую ногу, так что я бы
не поставил бы и медяка на его успех.
Как бы ни было сильно его желание, он был
не готов к испытанию. Слишком молод и неопытен.
Армин, напротив, играючи ускользал
от ударов дубинок, притом ни одна из них еще даже
не горела. Он был быстр, практически танцевал,
но все еще не приблизился к заветной цели —
пара темплариев уверенно держала оборону. Улле держался куда хуже.
Цветастый фингал расцветал на его сосредоточенном лице,
гамбезон был опален в нескольких местах, но парень крепко
держал факел и продолжал попытки пробиться к жаровням.
Раздался короткий крик. Второй из братьев свалился
на каменный пол с разбитой головой, к нему
сразу же выбежали жрецы. Испытание для него закончилось,
и теперь он будет проводить время лежа на спине
в санациуме. Под испуганное причитание родственника его
потащили прочь из боевого круга. Осталось трое
претендентов.
Только сейчас я обратил
внимание на рыжего доходягу, который, несмотря на плохо
сидящий гамбезон, продолжал ловко уворачиваться от опасных
выпадов и даже изредка блокировал удары массивным факелом. Вот
один из темплариев снова занес горящий жезл, грозивший
разнести парню голову, но тот в последний момент
извернулся, поднырнул под нападавшего и прыжками попятился
от второго храмовника, незаметно для себя очутившись прямо
у своей жаровни. Там он на миг запаниковал,
будто бы и вовсе не намеревался проходить испытание,
но при виде надвигающихся экзаменаторов, с каким-то
неясно написанным на лице сожалением бросил факел,
и жаровня запылала. На галерее раздались сдержанные
овации. Рыжий справился. Осталось двое.