Закончив задолго до захода
солнца, я устроился в своей келье с книгой
об изготовлении и перегонке лекарственных настоев,
которую мне одолжил Солер из собственных запасов. Отличие
от местных книг было разительным. Много красок, и все
такие сочные, яркие, как будто их только что нанесли, хотя
книга явно была старше меня как минимум вдвое. Когда я одолел
с десятка три страниц, в мою дверь постучали, после чего
раздалось приглушенное ругательство. Я отложил книгу, уже зная
кто пришел меня навестить.
— Заходи, — Улле покачивался, но уже
скорее не от полученных ударов, а от выпивки, которую шельмы
все-таки пронесли в фортизарму несмотря на строгий запрет. — Мои
поздравления, темпларий.
Крепко обнявшись, мы расселись у
окна: мой гость приземлился на табуретку, а я притулился на краешке
стола. Ох и довольная у него рожа! Еще бы, сбылась мечта! Кто
знает, чем бы я занимался, как жил, если бы не то его судьбоносное
решение. Не пришлось бы унижаться и прислуживать нелепым
фанатикам. Да, скорее всего. Может я устроился бы к стряпчим,
или писарем в гильдейском доме хелагскаупов? Хотя вероятнее менее
радужные варианты: портовый грузчик или разнорабочий, рыбак в
лучшем случае. Реалистичные варианты включали в себя нищенство,
воровство, смерть от ножа или голода. Мне ведь еще чертовски
повезло.
Одним из первых моих потрясений от
жизни в городе оказалось то, что здесь полно отщепенцев, до которых
никому нет дела. Бездомные попрошайки, голодные бродяги, полуживые
сиротки, которых то и дело находят в мертвыми в переулках. Редко
можно заметить бездомную девочку — таких быстро пристраивали в
бордели гнусные доброхоты. Я оторвался от раздумий, и обратился к
другу, который все не решался заговорить.
— Чего зашел? Проведать решил,
или прячешься? Устал поди от славы и признания?
— Я пришел тебя
поблагодарить, — парень глубоко вздохнул, как будто сейчас
слова давались ему особенно тяжело. — Если бы не ты,
я бы никогда не открыл в своем сердце места для
Фараэля, я бы никогда...
— Ой, хватит, прекрати, —
мне было стыдно всякий раз, как я получал благодарность
за свои лживые увещевания о боге, который моим так
и не стал. — На тебя бы снизошла его
милость в любом случае, и если бы не я, так
кто-нибудь другой. Это я благодарен тебе за твои высокие
оценки моих... эээ... талантов. Они, между прочим, весьма
сомнительны. Солер не даст соврать.