На секунду мне кажется, что в доме находится наш старший брат. И теперь он беглый преступник. И это, чёрт возьми, не выход!
– Кто в доме? – мой голос скрипит от напряжения.
Лицо Кира искажает яростная гримаса, когда он злобно выплёвывает:
– Я схватил ту дрянь, Макс! Ту девку, которая обвинила нашего брата в изнасиловании.
Часто моргая, выныриваю из воспоминаний...
5. Глава 5
Ева
– Давай! Выходи! – тяжёлый шёпот в самое ухо.
Тычок под рёбра – и я неуклюже соскальзываю с подножки джипа. Лечу на колючую сухую траву, слегка присыпанную снегом, и приземляюсь на колени. С трудом сдержав слёзы, тихо шмыгаю носом.
– Какого чёрта ты делаешь? – рычит вдруг второй голос. – Эй... Всё нормально? – тихо шелестит он уже напротив моего лица.
Я не отвечаю... Сильные руки обхватывают меня за плечи и бережно тянут вверх, поднимая моё ослабевшее тело с травы. Так же бережно отряхивают мои колени. Подушечки пальцев проходятся по моим щекам, вытирая слёзы, которые всё-таки брызнули из глаз и потекли по лицу из-под непроницаемой повязки.
– Зря ты это делаешь, – недовольно бросает тот, кто вытолкнул меня из машины. – Хотя знаешь что? Делай с ней, что хочешь! Теперь – это твоя проблема!
Слышу, как парень матерится, а потом громко хлопает дверца машины.
Сказать, что мне страшно – ничего не сказать. Хотя страх – это то, что уже осталось в прошлом. Просто страшно мне было неделю назад. А теперь я в ужасе.
– Пойдём, – сильные руки всё ещё придерживают меня за плечи, помогая шагать в неизвестном направлении.
Мне хочется отстраниться. Хочется, чтобы он перестал меня трогать... Но у меня просто нет сил на сопротивление.
Неделя, проведённая в заточении рядом с этим надзирателем, что-то сломала внутри. Он меня сломал...
Моё сердце начинает стучать оглушительно громко, когда мы наконец останавливаемся. Тёмная повязка на глазах совсем не пропускает свет, и я даже не понимаю, какое сейчас время суток. Ничего не вижу. А слышу лишь оглушительный стук собственного сердца. И кажется, начинаю задыхаться от паники.
Уже не пытаюсь сдержать дрожь во всём теле, когда мой надзиратель убирает руки с плеч. Мне кажется, что он отходит на некоторое расстояние, и я тянусь к повязке. Но он тут же перехватывает мою руку.
– Подожди... – говорит тихо, успокаивающе. – Прежде чем снимешь её, ты должна досчитать до тридцати. Сможешь?