Ну, в самом деле, что-что, а место в первом ряду Андрей сможет
ей обеспечить запросто. Воспользуется, так сказать, служебным
положением. Он же вообще будет в этот день где-нибудь на обочине
проезжей части стоять в оцеплении. И девушку вполне проведет, а,
если повезет, так еще и о последующем дополнительном свидании с ней
условится.
- Рябов, ну, и как вчера у тебя служба прошла? – С утра, перед
построением для последующего развода на посты отцепления, Жаднов
имел наглость подойти и поинтересоваться. Правда, какую-то вину он,
похоже, при этом все же ощущал. Когда спрашивал, его бегающий
взгляд смотрел куда угодно, но не в лицо практиканта. – А у меня,
понимаешь, брюхо внезапно прихватило, просто спасу никакого не
было. Ты уж, парень, не выдавай меня начальству. Скажи, что вместе
с тобой мы повсюду ходили.
- Сам докладывать не пойду, но если спросят, был ли ты со мной
или нет, покрывать не стану, - прямолинейно обозначил свою позицию
Андрей. Конечно, после такого его заявления, писарь почти наверняка
затаит злобу и будет пакостничать, как только сможет, но и просто
смолчать после всего произошедшего рассудительности у молодого и
потому еще довольно категоричного парня не хватило.
- Ну, ты это,… задумайся о последствиях, - невнятно пригрозил
писарь, отходя к группе других сослуживцев.
Спрашивать о наличии вчера Жадова на службе никто из
полицейского начальства, разумеется, не стал. У них все мысли
совершенно в другую сторону были направлены. Вот если бы вдруг по
обочинам собралось мало народа, вопросы могли бы и возникнуть, кто
это там не донес записки до хозяев, что они не обеспечили явки
своих работников для демонстрации верноподданнического восторга, но
Андрей же, как раз, все записки разнес, как это и полагается.
А потом все полицейские строем, под командованием самого
полицмейстера, потопали в направлении вокзала. Вообще-то, охранение
планировалось выставить не только там, но и вдоль улицы, по которой
будет проезжать брат императора тоже, но у них в городе людей в
полиции служило не так уж много. И без того вон, всех писарей снова
поставили в строй, потому городское начальство, прикинув имеющиеся
силы и средства, выставление отцепления вдоль по улице вменило в
обязанность расквартированным возле Александрова военным. Все же с
точки зрения наличия потенциальной опасности для члена царствующей
семьи там была не такая ответственная зона, как сам вокзал, где
высший аристократ будет проходить ногами и без всякого прикрытия со
стороны своего наверняка не самого простого транспортного
средства.