Древние храмы уже давно лежат в руинах, но имена богов, как и легенды о них, помнятся и пересказываются. Так же и с весёлыми праздниками. В последние выходные осени по всей стране устраиваются ярмарки, в прошлом земледельцы везли на них свой урожай, сейчас же это весёлые гулянья. Театральные представления, соревнования и конкурсы за призы, вкусная ярмарочная еда и танцы.
Ряженые ходят по домам все выходные. Песни и стихи, рассказанные за угощения – излюбленная забава не только детей, но и согретых вином взрослых.
В каждом доме в эти дни накрывается стол, за которым собирается вся семья, приглашаются гости.
Будучи детьми, мы с Агнесс обожали праздник урожая. С нетерпением ждали ярмарку, на которую нас возили в Дэнэмуд из поместья. С жадностью мы наблюдали за обычными детьми, которые со скоростью света носились по городской площади, успевая поучаствовать во всех забавах. Нам, дочерям местного владетеля, такое удовольствие было недоступно. Показаться арендаторам, раздать пожертвования, отдать рукоделия, средства с продажи которых пойдут на устройство дэнэмудского приюта – вот прерогатива благородных леди. Но карамельные яблоки и маленькие, сахарные крендельки я помню до сих пор. От одного лишь воспоминания рот и сейчас заполняется слюной. Невероятный, неповторимый, приторно-сладкий вкус моего детства.
— Не пристало леди проводить время с простолюдинами. Опекать их, подавать пример своим благородством, манерами и богообразием. Прачка должна восхищаться своей леди, при том, что сама мысль о более близком общении должна казаться ей кощунственной.
Некстати вспомнилась. Пришлось тряхнуть головой, чтобы прогнать назойливый образ.
Эти и не только слова баронессы Дэнэмуд я помню до сих пор. Не знаю как прачки, но мы с Агнесс точно не могли себе представить задушевную беседу с маменькой о своих маленьких и не очень радостях и горестях. Погода, приёмы, выросшие в саду розы – немногое из списка разрешённых тем.
Даже будучи взрослой девицей, представленной ко двору и официально помолвленной, этот список для меня не расширили. Хотя, после побега из дома сестры, с последующей свадьбой, казалось бы – неплохой такой звоночек, но, отойдя от удара, родители предпочли делать вид, что Агнесс просто не существовало в нашей жизни.
В семнадцать лет меня представили будущему мужу. На тот момент мы уже четыре года были помолвлены по договору. Когда невеста, то бишь я, созрела, нас познакомили и обручили в храме, чтобы начать подготовку к великолепной свадьбе и сыграть её через год.