Стены подпирают пары и группы людей, будто рассыпанные вдоль, по всему залу. Мужчины и женщины. Последние облачены исключительно в тоги. Мужские одежды же, как на подбор, безликие и однотонные. Ещё одно отличие от дворца короля. Там все эти наиглавнейшие мужи нашего государства из кожи вон лезут, показывая друг перед другом свой достаток, здесь же стараются слиться с толпой. Пытаясь рассмотреть людей, заметил немало иллюзорных лиц. Хм… некоторые лорды предприняли дополнительные меры, чтобы не быть узнанными. Добродетельные мужья и отцы скрывают свои предпочтения. Что же. И это не ново.
Многие гости вообще не обращали никакого внимания на происходящее в центре зала. Это же насколько нужно быть искушённым, чтобы воспринимать такое представление как нечто само собой разумеющееся. До сегодняшнего дня я считал, что ни один бордель удивить меня не сможет. Изобретательности и порочности наших хозяев остаётся только позавидовать. Огромным трудом получается сдерживаться, чтобы не смотреть на белоснежное ложе. Слишком ошеломляющее действо там происходит. Невозможно оторваться и мыслить здраво. В воздухе будто разлито сладострастие и чувственность. Категорически не хочется думать ни о чём, кроме собственных фантазий и их удовлетворении.
Поискал глазами маркиза, который нашёлся чуть поодаль, левее от меня.
— Мне удалось тебя удивить? — спросил он, встретившись со мной взглядом.
— Даже не сомневайся, — прочистив горло ответил ему. — Даже не представлял, что есть такие места.
— Так это только разогрев. Скоро начнётся самое интересное, — сказав это, Мэтью запрокинув голову осушил бокал, который тут же наполнился до середины. Ещё одно, не менее затратное, заклинание.
— Почему здесь так ммм… прилично? Где оргии, объятия, поцелуи в конце-концов? Почему присутствующие ведут себя, будто на званом ужине?
— Это правило. До определённого сигнала никаких прикосновений. Они так разогревают интерес. Ты ведь уже чувствуешь, да? Как кровь вскипает, у меня уже, по правде, в висках пульсирует от напряжения. К кульминации мне уже не нужно будет никаких разогревов. Лишь тёплое тело. Живое, тёплое тело.
Я взглянул на него внимательнее. Эука будто протрезвел. Никаких следов наркотического опьянения. Вместо этого какая-то сосредоточенность и решимость. Скуластое лицо как будто ещё больше вытянулось. Широкие, кустистые брови сведены к переносице. Сейчас, благодаря постоянной лёгкой щетине, он меньше всего походит на аристократа. Не замечал за ним такого, но в этой его собранности, со зло сверкающими глазами он сейчас похож на тех отчаявшихся, простых людей, которых я видел на службе. По ту сторону закона.