.
Но в представлении многих людей у шестидесятых – подмоченная репутация. Увлеченный поиск экстаза поколением беби-бумеров завел некоторых не туда. Духовные искатели угодили в опасные секты. Харизматическое христианство стало ассоциироваться с корыстолюбивыми мегацерквями и политикой нетерпимости. Многие восточные гуру оказались не теми, кем представлялись. Нью-эйдж вобрал в себя все виды суеверий, начиная от гороскопов и заканчивая хрустальными черепами. Выяснилось, что и ЛСД был не таким уж безобидным, как утверждали его пророки, – люди сходили с ума и оказывались в психиатрических больницах. Революция свободной любви привела к эпидемии заболеваний, передающихся половым путем. Навязываемая потребность утратить контроль и стремиться к эйфории стала угрожать общественному порядку – с 1960-х до 1980-х резко выросло число преступлений, связанных с насилием над личностью, а также число разводов и количество неполных семей. Мир при этом изменился не столь кардинально, как ожидали идеалисты шестидесятых. Вместо этого поздний капитализм уловил жажду молодых людей к экстатическим переживаниям, упаковал ее и продал им обратно.
Результатом такого запятнанного наследия 1960-х стало глубоко укорененное неоднозначное отношение к экстазу в западной культуре. Нас завораживает экстатический опыт, но пугает вероятность сойти с ума. Мы боимся, что нам промоют мозги и мы окажемся в какой-нибудь секте. Нам не нравится идея существования какого-либо религиозного авторитета: мы хотим экстаза, но на своих условиях, желательно, без вероучений, официальных органов или долгосрочных контрактов. Можем ли мы научиться терять контроль так, чтобы это было безопасно, или это всегда рискованно? Чтобы ответить на этот вопрос, мне нужно было обратиться не только к истории, но и к новой науке экстатических переживаний.
Большую часть XX века научное изучение измененных состояний сознания «пребывало в мусорной корзине академической науки»[22]. Исследований, посвященных экстазу, было очень мало, а те, что были, интерпретировали его как патологическое или примитивное состояние. Но начиная с 1960-х годов и особенно в последнее десятилетие изучение измененных состояний сознания стало гораздо более популярным и приемлемым в научном сообществе. Мы все еще многого не понимаем в этой области человеческого опыта, но довольно много узнаем, и это меняет наши представления о психике.