— Ах ты тварь! — бросилась на меня Сабина. — Я все Марату расскажу! Он поставит тебя на место!
— А я расскажу что ты спишь с садовником, — прорычала я.
Тетка замерла и уставилась на меня с открытым ртом.
Да-да, она строит из себя высокоморальную женщину, а на деле любит развлечься с нашим рабочим. Вот что бывает, когда ты мужу совершенно не нужна. Но если дядя узнает… Ей придет конец.
— Ты что… Ты что такое говоришь? — бледнеет тетя и отходит от меня на несколько шагов назад, приложив руку к груди.
— Правду. Я вас видела.
— Ты… Ты… Марат тебе не поверит!
— Хочешь проверить? А теперь убирайся из моей комнаты, — произнесла я.
Сабина попятилась назад, бормоча под нос какие-то проклятия, и закрыла за собой дверь, оставляя меня одну.
Я почувствовала такой прилив сил и энергии. Наконец-то я дала отпор! Это непередаваемое чувство. Я больше не хочу мириться ни с чем. Умом я понимала, что все это на эмоциях и я пожалею о дальнейшей выходке, но мне было плевать. Я достала ножницы и принялась улучшать подаренные платья.
Ровно в шесть вечера я была готова. Волосы завязала в хвост, на ногах туфли на каблуках, а сверху надет длинный плащ. Я очень надеюсь, что никто не попросит снять его, чтобы посмотреть, какое я надела платье. Дядя внимательно осмотрел мой внешний вид и едва заметно кивнул, одобряя. Я незаметно выдохнула, кажется, пронесло.
— Пойдем, — говорит он.
— А Сабина? — спрашиваю я.
Хмурится, словно размышляя, наказать меня за дерзость или нет.
— Она плохо себя чувствует, останется дома.
Я очень сильно удивилась, потому что тетка не пропускает ни одного светского раута, если Марат ее берет. А вот меня берут редко.
Мы вышли из дома и сели в машину. Я чувствовала себя очень неуютно в обществе дяди, поэтому сразу же отвернулась к окну.
Доехали до дома Исайи Иманова быстро. Я знала, что они не живут в этом доме, но это был секрет, который я узнала от Леры, и, естественно, не собираюсь никому говорить об этом.
Дядя помог мне выбраться из машины, я взяла его за руку и он тут же ее сжал. От боли потемнело в глазах, а он продолжал идти, словно ничего не происходит.
— Не смей меня опозорить, Марьям. Помни о правилах приличия, принятых в нашей семье. Не разговаривай с мужчинами, можно только со мной, со своим женихом и хозяином дома. Не оставайся с мужчинами наедине. Не пей алкоголь. Не смейся. Не рассказывай о том, что происходит у нас в доме. Я ясно выражаюсь?