— Подумай, Поль. Обещаю, что никогда не обижу тебя. Ты будешь счастлива со мной.
Поворачиваюсь к нему и складываю руки на груди, опираясь спиной на подоконник.
— А тебе зачем эта свадьба? Миш, ты же понимаешь, что я тебя не люблю и не смогу полюбить.
Глаза становятся холодными и злыми. Он резко отвечает:
— Моей любви хватит на двоих!
Он вздыхает и трет переносицу.
— Думаешь, все это время мне нравилось смотреть, как ты обжимаешься с Данилом? Как он прикасается к тебе? Ты должна была быть моей!
Вздрагиваю от каждого его слова.
— И будешь, – уже спокойнее говорит он. – Я в этом не сомневаюсь.
На его губах играет злорадная усмешка, а глаза горят безумством. Я для него как трофей. Они с Данилом не ладили особо, но я всегда думала, что они смогут стать друзьями. Даня ревновал меня к Мише. Я же убеждала его, что между нами ничего никогда не было и не будет, а теперь я должна как-то сказать своему парню, что выхожу за Мишу замуж.
В голове не укладывается эта мысль. Я же уже пообещала Данилу, что мы распишемся. Через неделю должны были пойти в загс и стать мужем и женой. Все смеялись над нами, а я с гордостью носила простое золотое колечко на безымянном пальце. Сейчас оно неприятно палец жжёт. Сжимаю руку в кулак и убираю ее за спину. Данил возненавидит меня. Никогда не простит мне этого.
Меня в пот бросает, что брата отправят в колонию. Он там точно не выживет. У него другой характер. Его растила бабушка и я. Родителей у нас рано не стало. Погибли в автокатастрофе, когда мне было всего 7 лет. Я хорошо их помню, а вот Костя нет. Бабушка по маминой линии взяла над нами опеку. С папиными родственники мы почему-то не общались. Костик далеко не пай-мальчик и не мямля, но сейчас ему страшно, он растерян. Он же никогда в такую ситуацию не попадал, да и я тоже.
Мне тоже страшно. Очень. За брата сердце болит, а как подумаю про Даню, так с ума начинаю сходить.
— Я подумаю.
— Думай. Чем больше думать будешь, тем дольше твоего брата в изоляторе продержат, а там не церемонятся.
Вздрагиваю. Я видела синяк на его лица и глаза брата, полные ужаса. Я сама сейчас от ужаса дрожу.
Быстро выхожу на улицу и пытаюсь вдохнуть, но не получается. Паника накрывает меня с ног до головы. Звоню Дане, но он трубку не берет, потом сбрасывает.
Решаю, что скажу ему все с глазу на глаз. Не по телефону. В такси сжимаю телефон изо всех сил и собираюсь с мыслями, хотя куда там. В голове пусто, только набатом бьет, что мой брат сейчас один и никто, кроме меня ему не поможет, не спасет.