— Эй вы, дебилы! — заорал Серушкин. —
Назад, козлы!
— Не надрывайся, — сказал я ему. — Не
послушаются. Они сейчас полны раскаяния и горестных размышлений о
своей не задавшейся жизни.
— Что ты с ними сделал!? — вытаращил
глаза замдиректора.
— Я?! Ничего.
— Не зря о тебе болтают, что ты
черт... — прохрипел он, бледнея на глазах. — И пацаны твои... Я
думал, бабья брехня... Теперь вижу — не брешут бабы...
— Ну черт не черт, — проговорил я, —
а кое-что умею...
Антипыч задрожал и вдруг упал на
колени.
— Ваше свят... — Хотел было
перекреститься Серушкин, но рука его упала. — Нет-нет, прости,
владыка! — забормотал он. — Возьми мою душу, дай только пожить в
свое удовольствие, и чтобы в тюрягу не угодить!
— Да ты за кого меня принимаешь? —
проговорил я. — На хрен мне не сдалась твоя поганая душонка...
Живи, как знаешь, только от Маши Вершковой отстань, не тебе чета. И
насчет комсомольско-молодежного цеха подумай, ежели и впрямь в
тюрягу не хочешь.
— Я все сделаю, повелитель! —
простонал Антипыч.
Не вставая с коленей, он добрался до
письменного стола, открыл ящик, который запирался на ключ,
выдернул, принялся вынимать из него пачки денег и швырять их на
столешницу.
— Возьми деньги, владыка, — бормотал
он. — Как я сразу не понял, идиот!.. Ты же тогда сказал нам всем —
для детей деньги, для ТВОИХ детей! В этом спасение наше.
Чтобы не расстраивать несчастного,
который, похоже, умом тронулся, я сгреб со стола денежные пачки и
рассовал по карманам. Кинул последний взор на Серушкина. Тот стоял
на коленях и плакал. Не задел ли я его случайно лучом из ДМРД? Как
бы то ни было, получил Андрей Антипыч по заслугам. А то, что он
принял меня за Мефистофеля... или еще кого из этой братии, так это
мне даже на руку... Больше бояться будут, и меньше ерепениться...
Хуже, что о пацанах, похоже, стали просачиваться слухи. Откуда
утечка? Вряд ли — от Тигры.
Скорее — от родителей. Ведь не одна
Ксюха чует неладное, другие — тоже. Сестра понимает, что это мои
пацаны и зря трепать языком не будет, а вот другим незачем играть в
молчанку. Так и начинаются расползаться слухи. Это-то и хреново.
Где слухи — там суеверия, где суеверие — там страх, где страх — там
злоба. А где злоба — там насилие. Пацаны могут оказаться в
положении средневековых ведьм. И кто знает, может, вот от этой
злобы тупой невежественной толпы придется их защищать. Еще одна
беда на мою голову.