Он покачал головой, но спорить не стал.
— Ну, как знаешь. Если что, у меня есть еще онигири с тунцом.
Мама сегодня приготовила.
Я благодарно кивнул. Этот парень, при всей его суетливости, был
на удивление чутким.
Третий заход я начал с чистого листа, во всех смыслах. Я отложил
в сторону все свои знания и опыт. Я забыл, что я профессор. Сейчас
я был каллиграфом. Что было немного сложно, ведь еще совсем недавно
я в глаза даже не видел иероглифы. Однако внутри будто что-то
вспыхивало, и рука, теперь уже правая (неужто я и впрямь
амбидекстр, ха-ха!), как будто сама выводила каждую черточку,
каждый изгиб. Я даже разделил текст на идеальные по размеру
абзацы.
На часах было почти семь утра. Моя смена начиналась в восемь.
Тело ломило, в глазах плавали цветные круги, а кофеин уже не
бодрил, а просто заставлял сердце биться чаще. Я был выжат, как
лимон после встречи с текилой, но на столе передо мной лежал
шедевр. Собрав последние силы, я поднялся и в третий раз понес свое
творение на суд инквизиции.
Дверь в кабинет профессора была приоткрыта. Я заглянул внутрь. И
замер.
Профессор Тайга спал.
Он сидел в своем кресле, уронив голову на скрещенные на столе
руки. Профессор не ушел домой, а все это время ждал, пока я
закончу. Этот тиран, этот деспот не спал вместе со мной, хотя мог
без зазрения совести уже дрыхнуть у себя в кровати.
И вся моя злость мгновенно улетучилась. Осталась только
звенящая, всепоглощающая усталость и… странное чувство
уважения.
Я тихо, стараясь не скрипнуть, вошел в кабинет. Что делать?
Разбудить его или оставить бумаги и уйти? Я выбрал второе и
аккуратно настолько, насколько это возможно, положил стопку листов
на самый краешек стола. И уже было развернулся, чтобы так же
бесшумно уйти, как раздался сонный, хриплый голос:
— Херовато.
Я вздрогнул и обернулся. Профессор не поднял головы, но я знал,
что он уже не спит.
— Положи на середину стола.
Я выполнил приказ.
— Свободен.
Я уже дошел до двери, когда он добавил, все так же не поднимая
головы:
— Зачет, оболтус. А теперь иди, поспи малек. Через час обход. И
не опаздывай.
Я поклонился, а затем вышел из кабинета и прикрыл за собой
дверь. Из окна в коридоре уже вовсю светило солнце, окрашивая
стерильные белые стены в теплые желтые тона. Новая смена медленно
стягивалась в больницу. А я стоял, прислонившись к стене, и
чувствовал такое опустошение и одновременно такое удовлетворение,
какого не испытывал уже очень давно. И на секунду, на долю
мгновения мне вдруг очень захотелось, чтобы все это было
реальность.