Успокоив себя более менее разумным объяснением происходящего
(или попытавшись отрицать грустную правду), я начал с интересом
разглядывать свое «новое» тело. Что ж, мое подсознание выбрало для
меня довольно-таки привлекательное тельце, но вот почему азиат? Я
никогда не был увлечен ни самой Азией, ни ее культурой. Хотя, надо
отдать им должное, медицина у них развита на высоком уровне. Я
несколько раз я приезжал в Корею и Японию на демонстрационные
операции. Довольно впечатляющее зрелище, между прочим. Но не суть.
Даже нейрохирурги не до конца понимают наш мозг, куда уж мне
разгадывать тайны того, чего же мой разум решил, что азиат — это
лучший выбор.
Впрочем, для азиата это тело было достаточно высокого роста, так
что мне даже пришлось чуть нагнуться, чтобы сравняться с зеркалом.
В остальном ничего примечательного не было: обыкновенное лицо,
узкие глаза, немного пухлые и почему-то до жути обкусанные губы. Ну
а то, что у меня было на голове, язык не поворачивается назвать
волосами. Скорее данная прическа походила на воронье гнездо,
которое парочку раз переехал не особо аккуратный водитель
танка.
Подняв полы мятой футболки, я начал разглядывать свое тело
дальше. По состоянию комнаты и головы я ожидал, что все будет
плачевно, но нет: тело оказалось подтянутым и даже виднелись
очертания пресса. И вот я уже собирался перейти к штанам и их
содержимому, как дверь громко хлопнула, заставив меня подскочить и
моментально отдернуть футболку вниз. Быстро обернувшись, я
уставился на вошедшую в комнату маленькую девочку.
Девчушке на вид было лет 12, не более. Тоже азиаточка, с
длинными волосами и вымазанным в рисе и каком-то соусе лицом. На
ней мешком висела футболка, размера на три ее больше, и она,
вытирая о нее испачканные руки, с улыбкой смотрела на меня.
— Братец! — ее голос был громким и звонким, — Мама сказала, что
если ты не спустишься в ближайшие три секунды, то переедешь в
коробку к Карупину!
Что ж, откуда у меня маленькая сестра и, видимо, азиатская мама
(неужто это та женщина, что стащила с меня одеяло? Но мы вроде
совсем не похожи внешне, да и с девчушкой у нас нет ничего общего)
и кто такой, ёлки-иголки, этот Карупин, я не знал. Поэтому и
находился я в двояком состоянии: вроде и боязно как-то, а вроде и
захватывающе.
Лишь заметив то, что девочка уж слишком долго на меня пялится со
странным лицом, я понял, что так ничего и не ответил. Но как к ней
обращаться я, если честно, понятия не имел. Поэтому прочистил горло
и сказал: