Я снова улыбнулся. Вот ещё один положительный момент: у Саши нет
аллергии, и его не укачивает. Несмотря на общую слабость тела,
вестибулярный аппарат у парня работает как надо.
Автобус всё не ехал и не ехал, а люди всё приходили и приходили,
и вот их набралось настолько много, что я по доброй воле уступил
своё место седовласой бабушке с клетчатой сумкой. Как говорится, не
дожидаясь общественного порицания.
Наконец мы тронулись, и повторилась процедура с духотой и
сквозняком — с закрыванием и открыванием люков и форточек. Я же
занял стоячее место в самом конце салона, где расположился у
продольной белой перилы, сложив руки на неё, а сумку — вперёд, под
ноги.
Станция Колодезная была оживлена: тут толпились люди, и я вошёл
внутрь, видя, конечно же, снова очередь — из трёх касс работала
всего одна. «Что же, сделаешь с этим…» — смирился я с этими
мыслями, встав в единую колонну людей за крепким мужчиной с двумя
чемоданами. Но "сделал с этим" не я, а какая-то женщина в середине
очереди, она обошла всех и, прорвавшись вперёд, втиснувшись в
окошко перед худощавого вида мужчиной в костюме и очками,
эмоционально набросилась на кассиршу.
— Что это такое?! Почему у вас на всю станцию одна касса
работает?! — начала она с фактов. — Я буду жаловаться!
— А не надо на меня орать! Я, женщина, тут тоже не рассчитывала
за троих работать! — парировала кассирша.
— А я не ору! — орала женщина. — Я вас спрашиваю: доколе это всё
будет продолжаться?! Людей в духоте морочить?!
— Я сейчас вообще закроюсь на перерыв, если будете так
орать!
— Гражданочка, ну серьёзно! — взмолился мужик передо мной. — Что
людей-то мучать?! Откройте хотя бы вторую кассу!
Его поддержало массовое бессознательное, и на фразе какой-то
женщины: «Вы что, хотите, чтобы люди тут от духоты в обморок
падали?!» — я заметил, как сквозь жалюзи на полукруглом окне во
второй кассе зажёгся свет.
— Чего разорались, как нелюди?! Подходите! На стекле русским
языком написано: перерыв пятнадцать минут! — вступила в бой другая
кассирша.
— Знаете что, мы полчаса уже так стоим! — запротестовала другая
женщина.
— Ничего, не сахарные, не растаете! Ишь какие! — прикрикнула на
людей та из первой кассы.
— На третьей кассе тоже написано, что перерыв пятнадцать минут,
а она не открывается! — продолжали перепалку граждане.