Неделю я мужественно выжидал, в надежде, что глюк пройдёт. Было
не просто заставлять себя игнорировать тот факт, что я не совсем
нормален. Но, к счастью, вернулись наши и наконец-то началась
учёба. Пятый семестр обрадовал появлению новых предметов, включая
профильные. Народ постепенно отходил от каникул и осенней отработки
на полях Родины.
Наши парня на картошке перезнакомились с абитурой и даже
отсталые колхозы в лице Серёги, нашли себе пары среди новых
первокурсниц. Так Уркундий на перерывах постоянно торчит рядом с
плотной девицей, наверное тоже сельская. Надо будет у Женьки
поинтересоваться.
А на меня Светка сделала конкретную стойку. Девчонка активно
звала вместе обедать. И учитывая, что жила она не далеко, то
таскала меня домой. Благо днём никого дома не было, и нам не мешали
быстро уничтожать мамин супчик с пирожками. Дома Света менялась. В
институте она всегда хорошо и модно одевалась, что в купе с яркой
внешностью вызывало явный интерес со стороны сильной половины. А
также зависть и неприязнь со стороны женского корпуса. А вот дома
она становилась домашней и милой. Правильные черты лица, ровные
белые зубки и умение себя подать делали её неотразимой. Да, забыл
упомянуть стройную и волнительную фигурку. А вот волосы она зря
осветлила. Я посмотрел фотографию в нише мебельной стенки, где
Света была сфотографирована с сестрой. Там она банальная шатенка и
мне нравится больше.
Девчонка быстро молотит ложкой суп и вопросительно поглядывает
на меня.
— Нет, ничего. Просто через пятнадцать минут пара, опять
опоздаем.
— А, ерунда, у нас лекция по сопромату и препод даже не смотрит
на входящих.
— Везёт, а у нас Егоров по термеху. Минута опоздания и бегом к
декану за разрешением. Давай заканчивай стучать ложкой.
С девушкой наедине мы больше не встречались, не было
возможности. Всегда рядом находились люди. Серёга с Женькой даже на
воскресенье остались в общаге, не поехали домой. У обоих
романтические встречи, а дома что? Опять огород или уход за
поросятами?
Зато я добился определённого прогресса. Методом тыка определил
корневую структуру программы. Понял, куда лучше не лезть. А где
можно покопаться. Но от этого понимать я больше не стал. Язык не
знакомый. Некоторые папки вели к рабочим файлам, но активировать их
я не мог.
Так продолжалось дней пять. Каждую ночь часа по два я посвящал
новой игрушке. При всём непонимании содержания я поражался
красочности иконок и надписей. Они были объёмные, настолько
рельефные и красочные, и в то же время приятны глазу. Больше голова
не болела от мельтешения надписей на непонятном языке.