Измотанные курсанты вернулись в свою
казарму, перекусив по дороге остатками ужина в столовой. Они могли
бы и раньше уйти, но явился дознаватель, взявший парней в
оборот.
Некий дознаватель Шолохов Дмитрий,
заставил всех парней писать объяснительную и сверял каждую
неточность в их показаниях. Затем опрашивал каждого отдельно. В
самом конце на допрос вызвал Инжера:
— Итак, почему вы, курсант,
отправились на вызов без сопровождающей вас группы? — худощавый
тип, с неприятной улыбкой пристально разглядывал лицо
Инжера.
У парня создавалось ощущение, что
Шолохов специально ищет, за что бы зацепиться.
— Дежурный нас отправил. Сказал,
что все на зачистке, — уставший Инжер, мечтал добраться до койки. У
него уже даже на нервы сил не находилось.
— А вы, значит, послушались и
тут же отправились геройствовать?
— Я курсант. Я обязан выполнять
приказы вышестоящего начальства.
— Вы курсант. Главное ваше
начальство это начальник учебной части полковник Никитин. Вы
получали приказ от Никитина?
— Нет, не
получал.
— Повторяю вопрос, почему вы, не
получив разрешение Никитина отправились на зачистку? Я не говорю
уже о том, что вы остались там и даже участвовали в миссии, когда
по тревоге пришли группы зачистки, — Шолохов, откинулся на спинку
стула и немигающим взглядом уставился на Инжера. — Также, вы
нахамили дежурному.
Инжер молча, пялился на Дмитрия,
внутренне закипая от злости. Абсурд, другим словом это назвать
никак нельзя. Ему предъявили абсурдные обвинения.
— Мне отдали приказ, и я его
исполнял. У меня нет права разбираться, кто и какие приказы должен
отдавать. Дежурный сказал, мы выполнили.
Шолохов моргнул, кивнул сам себе: —
Почему остались с преторианцами?
— Не хотел, чтобы нас сочли
трусами. Взялись за дело, нужно доделать до
конца.
— Понятно, можешь быть свободен,
но это не значит, что наш разговор закончен. Дисциплинарное
наказание тебе назначат завтра.
Инжер вышел из кабинета, закрыл дверь
и показал ей неприличный жест, ударив запястьем одной руки по сгибу
другой. Друзья дожидались его тут же.
— Кто в душ первый? — буркнул
Миша, скидывая пропитанную потом, ихором и пылью форму в корзину
для грязного белья.
— Иди, мы подождем, — махнул ему
рукой Инжер. Мишка был самый слабенький в команде, и парни
старались его не притеснять, иногда давая поблажки. Например, как
сейчас.